Чем живешь? 
    Просто однажды, это было очень давно, ты появился. И тогда все на земле оказалось не просто так, потому что все стало для тебя. И птицы, и звезды, и игрушки, и машины руки - для тебя. А ты добродушно принимал все это, познавал, учился и незаметно взрослел.

    И вот уже коричневые ботинки торопливо пробегают по лужам, не замечая отраженное в них солнце, и теплый дождь мешает и портит настроение. И все реже спрашиваешь ты "почему?". А жизнь стремительно несется вокруг, все более сужая свои круги, и огромный сказочный мир превращается в маленькую остановку с названием "быт".

    Все ранее недоступно пугающее становится до обидного понятным и простым, а привычное и естественное превращается в неразрешимую проблему.

    И что-то все время случается, и жизнь настойчиво требует действий, и почему-то не уходит усталость от работы, от действительности и от чего-то еще, далекого и забытого. И зачастую хочется просто встретить понимающие глаза в этой необъединимой толпе одиночек.

    Но люди существуют лишь пока мы их видим, они проходят мимо, и, скрываясь из виду, исчезают из нашей жизни. Давай не будем спешить, а попробуем остановиться и в постороннем увидеть человека. Ведь он тоже есть. Интересно, а зачем он живет, что заставляет его просыпаться каждое утро, почему он ждет следующего дня?

    Мы сейчас просто погуляем среди людей и спросим у них всего один вопрос: "А чем они живут?". И тогда, возможно, сумеем разгадать что-то, что давным-давно перестали замечать.

Александра, 19 лет:
- У меня единственный стимул. Я хочу, чтобы поскорее наступило лето и приехал дорогой мне человек. Больше мне ничего не надо. Раньше я вставала и мне хотелось куда-то бежать, узнавать что-то новое. А теперь надоело. Устала.

Сергей, 18 лет:
- Живу музыкой и общением. Тем, что мне кто-то нужен и я кому-то нужен. Для меня жизнь - самовыражение.

Наташа, 20 лет.
- Забавно… так живешь и не задумываешься и вдруг раз, кто-то спросил… Озадачила… Каждый день появляются какие-то маленькие цели…Не знаю…
 
 Владимир, 21 год.
- Я живу творчеством и эмоциями. А это, как известно, понятия неразделимые.
 
 Виктор, 17 лет.
- Вот в эти ближайшие пять лет я буду просыпаться каждый день, чтобы пойти в Университет. И не только потому, что мне это нравится - я просто хочу знать. Я хочу быть человеком, который действительно обладает высшим образованием с большой буквы, а не просто дипломом. Я хочу что-то знать об этом мире и людях, чтобы, отталкиваясь от этого, создать что-нибудь свое.
 
 Алексей, 17 лет.
- Я живу любовью к своей девушке, своей семье. Для меня это действительно много значит.
 
 Егор, 23 года.
- Понимаешь, в самой смерти нет ничего красивого или благородного. Это то, что мы всегда носим в себе, это карманный детонатор, который побуждает нас жить, потому что мы прекрасно знаем, что все равно умрем. Смерть - это бомба замедленного действия и если я знаю, что она в любом случае рванет, какой смысл себе в чем-то отказывать. Нужно просто жить. Жить ради жизни. И все. Главное, суметь реализовать себя в ней.
 
    А что если я задам тебе тот же вопрос? Почему ты делаешь то, что ты делаешь? И действительно ли так важно, чтобы снова наступило утро?
 
    Ведь ты сам творишь свою жизнь. Все ли получилось, как мечталось? А если что-то капельку не так, то почему бы просто не выдумать по-другому, а потом приложить немножко усилий и тогда наверняка "будет вечное лето, и день полный света, и мы никогда не умрем…"
 


 Заметить и удивиться…
 
 …Те люди, что идут навстречу, они ведь совсем другие, и жизнь их отлична от остальных именно тем, что она их. Но они исчезают так, как будто никого и не было, а я иду дальше. Я есть. А может быть наоборот? Конечно, для них - наоборот.
 
    Но дело в том, что все мы немножко волшебники. И сейчас я хочу совершить одно маленькое чудо. Я попробую превратить случайного прохожего в человека. Как?
 
     Ну, конечно же, здесь не обойтись без волшебного слова, точнее слов:
- Привет! Как тебя зовут? (здесь главное улыбнуться, иначе ничего не получится).
 
     Итак, знакомьтесь, его зовут Роман, ему 18 лет, он учится в РГУ на филологическом факультете, отделение журналистики. Поговорим? Начнем с главного:
 
- Роман, а ты мог бы сказать, чем ты живешь?
- Я живу…ну как бы это объяснить…я живу новой жизнью. То есть каждый день я начинаю новую жизнь, открываю что-то новое…
- А ты помнишь свое детство?
- Большей частью  да. Очень часто, кстати, обращаюсь к прошлому, чтобы посмотреть каким я был и каким стал. Иногда это очень полезно.
- Что для тебя самореализация?
- Честно говоря, для меня вообще нет такого понятия. Просто если я что-то напишу, через некоторое время мне это настолько перестает нравиться, что толкает написать еще что-нибудь. Поэтому даже в конце жизни нельзя будет сказать, что я самореализовался, потому что эти звенья в цепи, они остались где-то позади и уже как бы не считаются. Можно даже сказать, что я реализовал себя сразу, как только постави точку в конце рассказа. Но пройдет некоторое время и я пойму, что да, я выразил себя такого, а вот такого я себя еще не выразил. Можно все время находить себя нового и в конце концов так и остаться нереализованным.
- Как стало понятно, ты пишешь рассказы. А чем по-твоему живут твои творения? Для кого они?
- Ну, если бы я был рыцарем средневековья, я бы мог сказать, что пишу для Мадонны. А так… просто понимаешь, когда я открываю что-нибудь для себя, появляется как бы душевный подъем. Я пишу на таких подъемах, а тогда цели не видишь, есть только чувство, которое толкает писать. То есть в начале лежит какая-то квинтэссенция ощущений, подводящих к взрыву, а потом уже в написанном начинаешь находить какие-то интересные вещи.
- Тебе нужен критик?
- Пожалуй, да. Но я не считаю признание самым важным фактором. Вообще, если честно, мне нужен слушатель. Потому что, когда я буду читать кому-то, я буду смотреть на это произведение по-другому. И получается, что я его заново переосмысливаю для себя.
- Как ты думаешь, для чего живут люди? Какова цель жизни вообще?
- Кстати, я отвечаю на этот вопрос в одном из своих рассказов, когда один человек говорит на кладбище об умершем, что он прожил свою жизнь достойно. Не важно как, хорошо или плохо, это мы уже решаем, надевая на него рубашку, которую принято считать правильной. А сам по себе он ее прожил, и не могло быть по-другому, потому что это его жизнь. И в любом случае его миссия будет выполнена, потому что даже если он все время будет стремиться к одной цели, он все равно не сможет сделать больше, чем сделает.
- Как ты считаешь, чему людям стоило бы поучиться? Чего им не хватает?
- В одной из своих сказок я упоминал об этом. По-моему, им нужно просто научиться удивляться. Когда мы начнем удивляться, мы начнем замечать. Когда мы начнем замечать - начнем думать, что же мы заметили. Когда мы начнем думать, возможно, мы начнем что-то делать.
- Во что ты веришь?
- Наверное, покажется странным, но я верю во все. Верю в новый день. Я живу в этом моменте и верю в него. Верю в людей, которые меня окружают, верю в жизнь.
Знаешь, зачем люди придумали фонари? Чтобы вечером вместо сонного города видеть из окна некое подобие звездного неба. Ведь вниз смотреть всегда легче…

    А что если поглядеть выше на весь мир? И удивиться, как в детстве, и заметить, и подумать об этом, а потом обязательно что-нибудь сделать, самое простое чудо, например?
    Ведь главное - это не забывать, что все мы немного  волшебники…

Наталья Шопен


Контракт

Роман Чураков

Был теплый майский вечер 2001 года. Лениво остывающее солнце уже полоскалось в водах океана, лишь краешком выглядывая из-за горизонта. Казалось, оно остановилось на шесте, будто желая внимательнее разглядеть мир, прежде чем окончательно вернуться в настойчиво манящую бездну. Бриллиантовые  волны, сверкая белыми барашками в последних лучах солнца, весело накатывались на песчаный берег, слизывая с него крупинки песка, щепки, маленькие кусочки водорослей. Бархатный бриз, бегущий по воде мелкой рябью, постепенно утихал, видимо, устав за целый день и решив немного вздремнуть. Все вокруг готовилось ко сну. Лишь маленький краб, запоздало выползший на берег погреться, смотрел удивленно выпученными глазами на троих мужчин, непонятно что делающих в такое время на пляже.

Человека, сидящего на камне и тупо уставившегося в землю, звали Билл. Билл Дженкинс. Временами он вздрагивал, будто просыпаясь, и задумчиво оглядывал окрестности, пока в поле зрения не попадал светловолосый парень, скромно стоящий невдалеке. Потом его взгляд резко перескакивал на возвышающегося над парнем каменной глыбой мужчину в черной шляпе. Тот стоял, широко расставив ноги, и, почти не глядя в свой раскрытый блокнот, монотонно декламировал:
"…с обществом; должен подписать документ о невыезде в течение указанного срока за пределы округа. О любом намерении совершить какие-либо действия, не указанные в статье 1228 гражданского кодекса, обязан сообщить в надлежащие инстанции. Ты имеешь право не отвечать на заданные вопросы. Имеешь право хранить молчание. Любое слово, сказанное тобою, может быть использовано против тебя… Подпишись вот здесь".

"Каменный мужчина" протянул парню какую-то бумагу, которую тот в свою очередь подписал. Потом он повернулся к Биллу и, подозвав его к себе, обратился к обоим: "Ну вот, теперь вам осталось официально пожать друг другу руки и вы станете полноправными друзьями".

Пока новоиспеченные товарищи пожимали друг другу руки, нотариус, порядком уставший весь день заключать подобные контракты, понуро брел по песчаному берегу прочь. Сейчас он желал только одного: добраться до дома и выспаться.

Когда "каменный человек" почти исчез из виду, двое провожающих его взглядами, вновь обратили внимание друг на друга.
"Ну вот, теперь мы друзья, скромно сказал светловолосый, - Билл, пойдем, я угощу тебя пивом, и ты расскажешь мне о своей жизни". Они еще раз пожали друг другу руки и весело направились вдоль берега к ближайшей пивной.

Солнце уже скрылось за горизонтом, и его место заняла иссиня-бледная луна, угрюмо освещавшая  молчаливую воду. Холодный свет звезд, присутствовавших лишь при непосредственном заключении контракта, оставался беспристрастным, как и всегда. Кроме них свидетелем этой сцены был тот самый маленький краб. Но он так и не смог добраться до воды. Его раздавленный трупик лежал всего в трех метрах от камня.