Прелюдия

Заплаканные солнцем сонные листы,
Листья весны - ясны,
Как зелень глаз.
Сказать про наше, пока есть ты,
Пока руки в одну в виде крыла.

По парку скрипя плывет ладья,
Под аркой весны и под ритмами птиц.
Течет невесомая чудо-прелюдия
На мой неоконченный стих.

Затихают шаги, тушит свет тишина,
Соштопано шепотом тихое одинокое…
Не знаю -
Что-то наше и только.

Сохли слезы в листах, ожидающих сна…

И если все-таки весна, то пусть все будет хорошо. Пусть будет встреча вместо ожидания, вместо будней - праздник, вместо растягивания губ - улыбка, а вместо телепередач - … ну, конечно же, стихи!

Уже не я

Когда деревья роем пчел протирали
Опухшие веки бутонов,
и у весны
срывались с волос
последние капли зимы,
пришла ты… но только
кто-нибудь видел когда-то три похожих весны?

Я вытачу тебя в скрежете музыки,
Вылеплю неровными строчками стихов слова,
Упавшие как пьяные мужики,
Лягут шедеврами тонкости, но
Если полюбишь ты эти строки,
То не за красоту
Оригинального сложения
И не за голоса моего рта,
Я за то, что пишу их тебе уже не я.

- Владимир, а ты мог бы сказать, чем ты живешь? Почему ждешь начала следующего дня? Что является твоим внутренним двигателем?
- Живу чувствами. Для меня это самое главное. Разум просто облегчает мое существование в этом реальном мире… Он находится на службе у чувств.
- И какое же чувство для тебя самое главное?
- Ну, конечно же, любовь, это мой двигатель.
- Что тебе необходимо, чтобы жить, чтобы ощущать себя живущим?
- Мне нужно писать и, пусть это прозвучит банально, мне нужно любить. Мне нужно двигаться вперед, потому что даже достигнув чего-то, нельзя останавливаться.
- Для кого ты пишешь?
- Прежде всего, для себя. Хотя я могу представить людей, которые будут меня читать. Я хочу сделать это если не профессией, то делом своей жизни. Мне кажется, я могу сказать что-то новое. По-моему главное для человека это внимание и именно это он и найдет в моих стихах. В сущности, все они - о человеке.
- Как ты оцениваешь творчество своих современников?
- Знаешь, сегодня как раз читал свежие журналы, точнее даже просматривал. Потому что читать практически нечего. Все слишком традиционно, в каких-то немыслимых рамках, за исключением очень редких проблесков. "Новое слово" сегодня говорит кино и музыка, а от литературы уже как-то отошли, хотя мы являемся самой читающей страной.
- А почему, по-твоему, это происходит? Чего не хватает современной поэзии?
- Огня. Создается ощущение, что эти люди застряли во времени живут где-то в ХYIII или XIX веке, используя в творчестве те же приемы и, в сущности, не внося в поэзию ничего нового. Обычно темы берутся из реальной жизни. Но нельзя просто списывать стихи с действительности. Поэзия - это, в первую очередь, выражение мира внутреннего или внешнего, через призму своей души. Сейчас же это либо просто рифмованная проза или же банальные затертые "истины". Люди почти не обращаются к современной литературе, потому что не находят в ней ничего нового.
- Что делаешь ты такого необычного? Ты ведь тоже, в сущности, описываешь ту же действительность, ту же природу. И чем отличаются твои эмоции от тех, которые были в XYIII, XIX веке, или во времена Гомера?
- Главное отличие, наверное, в том, что я умею увидеть себя и свой слог, я знаю свои чувства. Знание себя самого и помогает найти мне нужную форму. И я считаю, что каждый поэт должен понять это, чтобы не побояться показать в стихах себя, а не только эмоции.
- Что для тебя первичней чувство или слово? То есть ты пишешь словами или чувствами?
- … Чувствами. В период вдохновения я, ощущая определенное настроение пытаюсь его запомнить и разобрать, рассмотреть его со всех сторон, увеличить в размерах. А потом к составным этого настроения подбираю соответствующие названия, слова, каждое из которых будет нести отголосок моего чувства.

Ну, конечно же, поэзия жива. И она есть и будет, пока любят влюбленные, пока чувствуют живущие, пока видят смотрящие, пока есть на земле весна.

Каждый жанр в литературе переживал свои взлеты и падения, и поэзия тоже будет новой.

Шут

Все больше стоит мой огонь,
Все меньше за него прошу.
Я вовсе не чужой,
Я - шут,
Который не выносит шум.

Дождь надавил стопою тучной,
Можно жить без бубна и шапки,
Только кто меня разучит,
Быть достойной шавкой?

Я - шут. Я странный шут -
Я ненавижу позы, как и веру в них,
Смеюсь всегда, когда бешусь.
Брешу и все мне веруют

Дождь насел на целый день,
Вожжи сбросил жара шторм,
Ведь не скуп на огонь своих дел
Чужой среди шутов.

Сквозняк

Уставшая весна
Уставилась солнцем убого.
Ее зеленое тело
В бессмысленной позе почило.
На птиц, налетевших,
Как на лежащего в воде носорога,
Она даже ветром не машет в защиту.

А мне моргают дни
Ресницами часов,
Хлопают глазами, будто бы я странен.
И взгляды дней я рву
По сотне колосков.
Одной рукой!
За раз!
А полю края нет.

Наверное, весна устала
Растить мне дней травы,
но будет еще
три сезона за нею.
Они соберутся и вырастят стебель неведомой отравы.
Его я тогда
сломать не сумею.

Бессонница

Кухня.
Как в чашке черный кофе,
ночь горька в этом месте.

Мысли в кофте
Сигаретного дыма
Телесны.
Голоса этих паскуд
Рассудок мой покачнули.
Я минуты
из песка секунд
всю ночь складывал вручную.

Я выкладывал ночь.
С рук моих
Сыпалось время, как крохи халвы.
Но я собрал ужасный лик,
Ведь всегда это делал Бог,
Я - впервые…

Утро.
Седое солнце, увы, было радо
Пройти стороной,
Не показав мне лица.
Оба мы знали,
что преградой
меж нами стала бессонница.