Василий Моляков Дружок

едя, подъём!"
          С этой фразы моего соседа по комнате начинался каждый день на студенческой квартире. Смертельно хочется спать, но приходится вооружаться гантелями и выбираться на чистый воздух из законопаченной со всех сторон частной постройки
          Поёживаясь от утренней прохлады, мы выбираемся в сад, где нас встречает внутренний страж домовладения с традиционным именем Дружок. Это создание неизвестной породы, эта симпатичная псина прописана под развесистой вишней в личной конуре. Каждое утро он встречает нас радостным лаем, носится по дуге, ограниченной длиной цепи, заметает пыль хвостом, желая получить свою долю внимания. Я треплю его за ухом, глажу по голове, почёсываю брюшко, и он тут же валится на спину, задирает лапы вверх и довольно сопит...
          Днём он почти всё время дремлет на крыше будки, но уши его в это время внимательно прослушивают "подведомственную" территорию, чутко поворачиваясь в сторону того или иного подозрительного звука. Нет-нет, да и приоткроется глаз, посмотрит кругом пёс и снова уткнётся мордой в пушистые хвост досматривать любимый собачий сон. Позже Дружок с деловитым видом прохаживается вокруг будки, мысленно улаживая свои собачьи, дела и тяжело вздыхая при этом. Кажется - ничто не в состоянии отвлечь его от серьёзных размышлений домашнего "стража". Но вот слишком близко крутит фигуры высшего пилотажа муха! Всю флегматичность пса сдувает как ветром! Мгновенный рывок - и Дружок уже аппетитно причмокивает. Съев муху, он с довольным видом забирается на будку и устраивается на своём обычном посту.
          Отсюда хорошо видно, кто входит или выходит со двора, а если хочешь получить свою долю ласки и законный обед, нужно всегда держать ухо вострo! И попробуйте только уйти из дома, не удостоив вниманием пса! К небу тотчас возносится такой душераздирающий вой обиженного до глубины души пса, что даже мёртвый встанет из могилы, чтобы утихомирить его. И всякий раз, когда обходят вниманием его драгоценную персону, Дружок возвещает об этом "чудовищном невнимании" всему миру и окрестностям таким безысходным воем, что можно подумать - с него заживо сдирают шкуру...
          Совсем другое дело зимой.
          Тогда хозяйке не приходится думать о том, что ошалевший от долгожданной свободы пёс помнёт помидоры, растопчет клубнику или сшибёт самые красивые цветы. Дружка спускают с цепи, и он, прижав уши, делает несколько стремительных кругов по саду, как самолёт над аэродромом, вылетает за калитку и на мгновение замирает. В эту минуту он встаёт в молодецкую стойку, даже кажется, что становится выше ростом, а затем, разобравшись по запаху в обстановке, срывается с места и исчезает в одному ему известном направлении. Но стоит кому-либо из обитателей дома, возвращаясь с базара или с работы, появиться в конце переулка, словно из-под земли пёс появляется перед вами, ласкается, трётся у ног, а затем важно трусит впереди и первым появляется во дворе...
          Съев хлеб, Харитон сел и посмотрел вокруг сразу осоловевшими глазами. Это была его родная кухня, вокруг были старые добрые хозяева, и ему ничего не оставалось другого, как снова залезть на знакомый подоконник и дремать там, переживая во сне выпавшее на его долю тяжелой приключение. Так, не выходя из дома месяца полтора, он и просидел на подоконнике с перерывами на сон и еду, лишь поглядывая за окно глазами умудренного жизнью существа, на собственной шкуре познавшего почём фунт лиха...