Василий Моляков Василь Васильич

асиль Васильич появлялся в отделе всегда на одну-две минут раньше остальных сотрудников. Стоя у "главного стола", он терпеливо дожидался, пока за остальными столами не появятся люди, и уже потом начинал свой традиционный обход. Была у него такая привычка - проходя мимо человека, припоминать все его достоинства и недостатки. Правду сказать, от этой его привычки никому не было ни лучше, ни хуже, и вообще, по мнению остальных, ВВ, как его называли чаще всего, был существом абсолютно безвредным.
          Итак, первым на пути ВВ встречался главный инженер проекта Эдуард Михайлович Соколовский. Интеллигент, прекрасный специалист. В своём деле, можно сказать, собаку съел. Кстати, это сравнение ВВ почему-то не очень нравилось, но если им пользуется подавляющее большинство... Так вот этот самый прекрасный специалист был больно уж нерешительным человеком, когда дело касалось каких-либо увязок с заказчиком. Забегает, засуетится, всё у его в голове перемешается, но придёт во-время начальник - Соколовский снова может блистать своими техническими и математическим талантами, как своими гранями алмаз, отшлифованный рукой искусного мастера; как жемчуг, который оживает только под руками человека. Его же самого - ВВ это прекрасно чувствовал - Соколовский не любил и сохранял с ним лояльные отношения только ради поддержания таких же отношений с остальными сотрудниками отдела.
          А вот Анна Сергеевна Скоробогатова - это совсем другое дело. Прежде всего, она отличалась необыкновенной скрупулёзностью и, покидая свой стол, запирала своё хозяйство в несгораемый шкаф, который был ей выделен в единоличное пользование в силу того, что она была профсоюзный бог, а, следовательно, и король финансов в одном и том же лице. В сейфе хранилось её профсоюзное хозяйство и взносы, и вот однажды после работы сотрудники застали её рыдающей, что называется, в три ручья! Что случилось? Ничего особенного. Просто, уходя, как обычно, на обед, она случайно оставила на столе шестьдесят рублей профсоюзных денег, а после обеда найти их, естественно, не смогла, вот и заливается слезами бедная женщина! А чего заливаться-то? Сорок рублей, по положению, можно погасить из кассы профсоюза, а двадцать - из фонда директора, что и было сделано. Сорок и двадцать - шестьдесят!
          Нравится ему эта женщина! Но когда попробовал её утешить, оттолкнула! Это понятно - ВВ не всегда приятен и желанен, но ведь не враг же он ни Соколовскому, ни Анне Сергеевне и никому другому! Может быть, именно за это и достаются ему пенки со сливок? За это его ровное и приятное отношение ко всем? Может быть. Но Василь Васильич умет помалкивать и никогда не рекламирует себя самого.
          Человек, именуемый просто Кузякин, занимал в отделе совершенно определённое место и в системе общественное иерархии - тоже. Никто не мог сказать с полной определённостью, в чём, собственно, состоят его обязанности, зато Кузякин мог сделать такое, отчего вдруг у всех сотрудников отдела неожиданно появлялись срочные неотложные дела за пределами института, они вдруг исчезали, а потом появлялись с какими-то свёртками. Как он это делал, уму непостижимо. Вот совсем недавно прошёл слух, что какие-то парни торгуют на углу шпротами, вкус которых все уже изрядно подзабыли. Разумеется, отдел почти опустел, но на всех шпрот всё равно не хватило. Есть ещё, спрашивают? Да, отвечают, конечно, есть! Сейчас ещё доставим. А у нас, вы знаете, как хватают. По пять-шесть банок на человека - это ещё скромно! А в отделе тридцать человек. Потом оказалось, что от шпрот были только этикетки, а содержимое банок не поднималось выше завтрака туриста в виде рыбокрупяного фарша. А если ещё учесть, что парни торговали по принципу "у попа сдачи не бывает", то вполне понятно, откуда у Кузякина появилась дублёнка. Впрочем, понятно это только Василь Васильичу, ведь Кузякин тоже покупал "шпроты".
          А вот и Ольга Борисовна Долинская, женщина скромная, болезненная и ласковая. Вечно у неё что-то - не слава богу, но для ВВ у неё всегда что-нибудь найдётся. Вот и сейчас она достаёт из сумки маленький кусочек колбасы. И ВВ, задрав хвост, бежит прямо к её столу, с урчанием съедает лакомство, а потом долго полирует её сапоги с высокими голенищами своими мягкими пушистыми боками.
          Ласка - за ласку, о кот интеллигентный. Жаль только, что не все это понимают. Но ВВ знает себе цену.