Ирина Аношина, студентка факультета филологии и журналистики РГУ Осторожно: блокбастер

люблю кино. И именно поэтому туда не хожу. Старательно избегаю читать афиши кинотеатров, потому что знаю почти наверняка: где-нибудь там, в левом верхнем обязательно приютится это слово - "блокбастер".
          По-моему, в кодексе большинства современных режиссеров, насколько его можно себе представить, огромными буквами прописаны заповеди вроде "да не остави непрослезившимся зрителя своего" или "не попусти злу вознестись над добром". Также воспрещается не наделять своего героя сверхчеловеческими физическими и умственными возможностями, не использовать спецэффекты, не упомянуть хотя бы пару раз грядущее тысячелетие и пытаться что-то усложнить. Однако здесь главное не перестараться, понадеявшись на прямо таки детскую наивность зрителя. Фильм режиссера Питера Хаймса "Конец света", нашумевший в этом году блокбастер, - классический пример того, как можно переборщить.
          Люди ходят в кино по разным причинам. После просмотра "Конца света" мне подумалось, что иногда это случается по ошибке и недоразумению. Впрочем, два часа, первоначально вычеркнутые из жизни, сейчас таковыми не считаю: говорят, минута смеха на столько же продлевает человеческое существование, следовательно, жить мне теперь на 120 минут больше. Итак, дело было вечером, делать было нечего, и, терзаемая смутными сомнениями и бесплатным билетом на усиленно разрекламированный "Конец света", я отправилась в кинотеатр.
          С первых секунд стало понятно: шестое чувство не подвело. Даже во время спецэффектной безвкусицы, полонящей экраны, трудно было придумать зрелище более нелепое. Сюжет знаком до боли: в 18:25 на Землю, в Нью-Йорк прибыл дьявол с целью оставить потомство для продолжения своих черных дел. Потенциальная мать уже избрана, зачатие ребенка должно свершиться ровно в полночь в канун наступающего 2000 года, казалось бы ничто не в силах помешать дьявольскому замыслу, но тут появляется…Шварцнеггер!
          Узрев на экране старину Шварца, хладнокровно проглатывающего свежеприготовленный коктейль из неочищенных от скорлупы яиц и сухарей размером с батон, я зловеще заулыбалась. Едва завидев знакомую мину "я старый солдат, и слова любви мне неведомы", можно было без труда догадаться о перипетиях трепавшей его судьбы: прежде хороший полицейский, герой, лишившись семьи (варианты: веры в справедливость, честным трудом заработанных денег, работы) превращается в мрачного отшельника-аскета, в перспективе фильма - спасителя мировой цивилизации. Одним словом, со Шварцнеггером все было ясно с самого начала. Однако тут в неожиданной роли предстал дьявол, в лице актера Габриэля Бирна оказавшийся весьма симпатичным парнем. Молитвой от него не спастись, но на метро в самый критический момент противоборства уехать можно.
          А потом все пошло как по-писаному. Полицейские, которые замяли убийство монаха, как и предполагалось, оказались слугами дьявола, а главная героиня чудом избежала смерти раз 15. Полушепотом цитируя добрую половину диалогов за минуту до их произнесения, я окончательно развеселилась, уверовав в свои экстрасенсорные способности, но тут увидела лица сидящих вокруг зрителей и поняла: они их тоже ЗНАЛИ…Дальше все стали смеяться вместе.
          Окончательно же добил эпизод распятия. Как вы думаете, кто оказался в роли Иисуса Христа? Правильно, Шварцнеггер. Распятие, как видно, пошло ему на пользу, так как, провисев на кресте добрых полночи, он снова был как новенький и принялся за борьбу с удвоенной энергией.
          На протяжении всей картины не покидает чувство, что создатели фильма просто издеваются. Над силами добра и зла или, быть может, над зрителем. А тем временем герой Шварца с железобетонным лицом и благочестивым библейским именем Иерихон мечется на экране всем смертям назло.
          Не обошлось и без любви. Однако перед лицом борьбы столь могущественных сил как добро, зло и Шварцнеггер она отступает на задний план. К тому же простой, честный парень Иерихон все еще предан своей семье, погибшей от рук злодеев по его вине. Ведь не пойди он в тот день на работу, как просила жена, и все сложилось бы иначе! Страшное дело эта сила обстоятельств.
          Неожиданностью стала только смерть самого героя в конце. Что ж, он прожил достойную жизнь. Кроме главной героини никто не плакал.
          Самое забавное, что "Конец света" был снят еще в конце 99-го, но, посовещавшись, кинематографическая общественность Америки решила до Нового года его не демонстрировать, дабы не поднялся переполох среди мирного населения. О зрителе, значит, пекутся. А раз так, хорошо разве до сих пор впаривать ему фильмы, где Шварцнеггер на веревке тащит за собой вертолет и олицетворяет силы господни?
          На какую аудиторию рассчитана картина - непонятно, потому что примитивизм ее замысла, многочисленных библейских аллюзий и актерской игры проглотят в темноте вместе с поп-корном разве что какие-нибудь бивис-и-батхедоподобные подростки, а большинство зрителей просто полегли жертвами рекламы. Зато создатели этого очередного блокбастера могут ликовать: не пропал их скорбный труд, так как главное дело - собрать кассу - снова сделано.