Александр Козлов, доктор исторических наук, профессор Ростовского госуниверситета Дон в Февральской революции 1917 г.

ообщения о февральской революции и об отречении Николая II от престола на Дон поступили 2 марта 1917 г. Первоначально они носили секретный характер, хотя о свершившемся уже знали почти все города России. Власти еще надеялись удержать в берегах разбушевавшиеся страсти.
          Наказной атаман граф М.Н.Граббе срочно вызвал на совещание городского голову Новочеркасска А.С.Дронова, председателя союза общественных деятелей А.И.Петровского, некоторых присяжных поверенных из кадетов, эсера Г.Л.Корякина и других. Огласил им поступившие телеграммы от председателя IV Государственной Думы М.В.Родзянко и московского городского головы М.В.Челнокова. Решено было исключить беспорядки в столице Дона и в других местах.
          Однако часы бежали, а поток сообщений не уменьшался, события обретали все более крутой оборот. Сразу же встал вопрос об организации местной власти. Уже в 23 часа 2 марта в Новочеркасске состоялось заседание президиума Донского военно-промышленного комитета, контролировавшего практически всю экономику области. Этот главный орган либеральной буржуазии немедленно провозгласил создание Донского исполнительного комитета (ДИК) в качестве полномочного представителя Временного правительства России.
          Сначала ДИК сформировался в составе 40 представителей демократических слоев населения - интеллигенции, рабочих и солдат, потом его численность возросла примерно в пять раз. Председателем он избрал казака станицы Каменской Андрея Ивановича Петровского (1867-1924). Выпускник юридического факультета Харьковского университета, он работал присяжным поверенным в Новочеркасске. Сочувствовал первой русской революции, был депутатом II Государственной думы и лидером донских кадетов, писал рассказы и стихи.
          3 марта ДИК под его руководством призвал солдат и офицеров Новочеркасска прибыть на общегородское собрание, установил контроль за почтой и телеграфом. Атаман Граббе, его начальник штаба генерал Абрамович и комендант Новочеркасска Брызгалин расценили это как несоответствующее "требованиям дисциплины". Однако члены ДИК пошли еще дальше - поддержали приказ № 1 Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов о правах солдата, положивший начало развалу Российской армии, и осудили действия атамана. А.И.Петровский, А.С.Дронов, войсковой старшина Е.А.Волошинов, возглавлявший Военный отдел Донского военно-промышленного комитета, в тот же день предложили Граббе совместную работу "в направлении, диктуемым свершившимся переворотом". Но атаман заявил им, что не может далее возглавлять край, ибо не чувствует доверия населения "и приобрести его нет возможности". В печати запестрели угрожающие заявления в его адрес. Стремясь разрядить сгустившуюся атмосферу и предотвратить насилие, ДИК 8 марта отстранил Граббе от должности атамана, наложил на него арест, а на следующий день отправил на Ростовский железнодорожный вокзал, через который проезжал в Ставку великий князь Николай Николаевич Романов, только что назначенный Верховным главнокомандующим.
          ДИК временно возложил обязанности донского атамана на Волошина, известного в то время как пианист, композитор и автор сборника популярных романсов. Тем временем по всей области начали возникать гражданские, общественные комитеты как местные органы Временного правительства, многочисленные партийные, профсоюзные, фабрично-заводские комитеты и другие общественные организации, советы рабочих, солдатских и крестьянских депутатов и т.п. Руководитель Доно-Кубанского комитета Всероссийского земского союза, кадет В.Ф.Зеелер возглавил Ростовский гражданский комитет. ДИК конструировался как высший орган власти Донской области, представляющий Временное правительство, и назначил своих представителей в качестве контролеров во все областные структуры и округа (в последние - преимущественно из казаков). В городах и крупных населенных пунктах, где преобладали казаки, новые органы власти и общественные структуры возглавили в своем большинстве умеренные либеральные демократы и социалисты из числа эсеров и меньшевиков. Кое-где появились большевики, но в очень небольшом количестве.
          В области, как и всей России, воцарилась эйфория. Улицы и площади заполнили ликующие толпы. На груди, рукавах, головных уборах пламенели красные банты и широкие ленты. Над головами демонстрантов реяли кумачовые транспаранты. Плечом к плечу шествовали богатые и бедные, банкиры и капиталисты, пролетарии и солдаты, интеллигенция, офицеры, крестьяне и казаки. В приступе охватившего всех экстаза и возвышенных чувств лобызались и поздравляли друг друга с победой свободы, равенства и крушением опостылевшей монархии. В центре г.Нахичевани толпы, опьяневшие от вседозволенности, разгромили памятник Екатерине I, поставленный предками в благодарность царице за освобождение армян от турецко-татарского ига. Только впавшие в стресс и депрессию умоляли Господа Бога оградить их от бесчинств разбушевавшейся охлократии. Да фанатики-монархисты прятали портреты свергнутого самодержца в надежде, что он им еще "сгодится".
          Эйфория, однако, вскоре пошла на убыль. Проза повседневной жизни в первую очередь поставила вопрос о власти. К доходным местам, в меру своих возможностей, засучив рукава, ринулись представители всех социальных слоев и прослоек, классов и сословий, партий, групп и движений, чиновники и служители культа, солдаты, казаки и матросы, офицеры и генералы, деклассированные маргинальные элементы. А усилившиеся весенние ветры и надвигающаяся с ними оттепель выплеснули на поверхность подспудно давно клокотавшие на Дону страсти вокруг земли. Малоземельные коренные крестьяне и совсем безземельные иногородние посчитали, что грянул час для справедливого, уравнительного ее передела. А выше 80% земли тогда находилось в пользовании казачьего войска. Казаки расценили такой оборот дела как посягательство на их права и привилегии, кровью завоеванные ими. Глубокая борозда сразу разделила все население области. Казаки, составлявшие около 42%, заняли одну сторону баррикады, остальные оказались на другой. Особенно накалились социальные отношения на Нижнем Дону и в Приазовье. Временное правительство поддержало казаков, заявив, что вопрос о земле разрешит Учредительное собрание. Волновались и солдаты, боявшиеся отправки на фронт, а также городское население из-за обозначившейся нехватки продовольствия.
          В округах, станицах и хуторах власть атаманов, в основном, осталась нетронутой. Кое-где возникшие комитеты, советы и прочие революционные организации в них не получили широкой поддержки. Объявленное верховенство ДИК, однако, активизировало сплочение казаков на корпоративно-сословной базе для сохранения их верховенствующей роли в области. А это вело к несоответствию положения в области провозглашенным революцией свобод: общегражданскому обществу, всеобщему равенству и справедливости. Повсюду начали создаваться союзы казаков, казачьих офицеров.
          Катализатором таких тенденций стал I Общеказачий съезд представителей от II казачьих войск, состоявшийся 23-29 марта 1917 г. в Петрограде. Он приветствовал завоеванную свободу, поддержал Временное правительство и его призыв вести войну до победного конца, провозгласил выборность атаманов, учредил Союз казачьих войск, осудил использование казаков в подавлении народных волнений, объявил все казачьи земли с их недрами, лесами, рыбными и прочими угодьями историческим достоянием казачества и его неприкосновенной собственностью.
          В начале апреля был создан Войсковой союз донских казаков. А 16-17 апреля в Новочеркасске состоялся казачий съезд войска Донского. Из 136 станиц (по 5 представителей), от полков, отдельных сотен, команд, военных школ и училища съехалось свыше 750 делегатов. Военный министр Временного правительства А.И.Гучков в послании очертил полномочия съезда и атамана строгими рамками войсковых дел, указал на безусловное подчинение ДИК. Съезд одобрил решения общеказачьего съезда. Осудил случаи выборности командиров в частях и подразделениях, потребовал финансирования службы казаков во время войны за счет государства, рекомендовал предстоящему Учредительному собранию удовлетворить требования коренных крестьян за счет частновладельческих земель, рассматривать казачьи земли как общевойсковую собственность, но с пользованием ею на личном праве.
          Под давлением лидеров съезда историка М.П.Богаевского, инженера С.Г.Платонцева и др. делегаты поддержали курс на обособление казачества от остального населения области и на постепенный захват им власти в ней, но демократическим путем. Возникшие в области общедемократические властные структуры всех уровней съезд квалифицировал временными общественными организациями, как результат переворота. Он избрал казачий исполком в составе 35 человек и делегировал его целиком в состав ДИК с контрольными функциями. Там они возглавили Военный отдел и преобразовали его в Войсковой совет, создав внутри ДИК сильное казачье лобби. Съезд возродил Войсковой круг и определил порядок выбора в него делегатов.
          Руководители ДИК, разобравшись в замыслах казачьих лидеров, предприняли меры по их нейтрализации. В этих целях президиум ДИК создал в своем составе секции по 3 представителя в каждой и перенес решение вопросов из ДИК на их уровень. Таким маневром казачьи представители в нем остались при собственных интересах, что вызвало гнев у казачьих верхов, и обострило борьбу за власть.
          26 мая 668 делегатов (444 от станиц) съехались в Новочеркасск на I Большой войсковой круг. М.П.Богаевский, избранный председателем, провозгласил: "После перерыва в 196 лет, объявляю заседание… открытым". Следуя за лидерами, съезд сразу же заявил о своем верховенстве на Дону, чем противопоставил себя областному ДИК. Он высказался за новую Россию как неделимую народную республику с самым широким самоуправлением отдельных частей страны и за законодательное право войска Донского по всем местным вопросам. Подтверждая исключительное право казаков на свои земли, делегаты признавали право крестьянских обществ лишь на земли, принадлежащие самим крестьянам и помещикам. Но оговаривалось: если при разверстке (перераспределении) этих земель результат превысит установленные в данной местности трудовые нормы, это превышение - остаток - подлежит причислению к фонду войска. Устанавливали и предел частного землевладения в 35 десятин. Малоземельные станицы получали прирезку дополнительных земель. Круг и выборный атаман объявлялись верховной властью, державными хозяевами Дона. Все леса, недра земли, водные хранилища, рыбное хозяйство становились владением войска.
          18 июня, в последний день работы, круг избрал атамана войска Донского. Им стал коренной донской казак, прославленный генерал от кавалерии Алексей Максимович Каледин (род. 12 октября 1861 г. в ст.Усть-Хоперской, х.Каледин). Герой Луцкого прорыва 1916 г. не принял революции, сдал командование 8-й армией и откомандировался в Военный совет. Грамота круга гласила: "По праву древней обыкновенности избрания войсковых атаманов, нарушенной волей царя Петра I в лето 1721-е и ныне восстановленной… вручаем тебе знаки атаманской власти и поручаем управление Великим войском Донским в полном единении с Войсковыми кругами… в соответствии с общегосударственными законами".
          ДИК обвинил Круг в перевороте и расколе населения. Казачество, говорилось в его резолюции "Об отношении к Войсковому кругу", составляя меньшинство в области, пытается подчинить ее общие интересы "специальным интересам казачества", что "является грубым нарушением прав остального населения и идет в разрез с основными требованиями трудового революционного народа". В ходатайстве перед Временным правительством назначить особого командующего войсками области подчеркивалось, что он должен работать совместно с ДИК, "состоящим из казаков и солдат".
          Однако казаки твердо вели свою линию и жизнь на Дону складывалась в соответствии с программой действий, вскоре разработанной Калединым. Наводилась дисциплина в войсках, запрещались митинги и собрания, упразднялись успевшие возникнуть воинские советы и комитеты, устанавливалось единоначалие. Облегчались воинские тяготы казаков. Создано самоуправление - войсковые круги в округах, сборы в станицах и хуторах. Провозглашено вхождение Донской области в единую Российскую республику на правах субъекта федерации.
          Важным событием стал второй, Учредительный, общеказачий съезд от 12 войск (перед тем сформировалось Енисейское войско), состоявшийся в Петрограде 7-18 июня 1917 г. правые силы приветствовали его. Левые расценили съезд как попытку контрреволюции вывезти казаков на усмирение народа. Призыв проходившего тогда же в столице I Всероссийского съезда советов рабочих и солдат к казакам присоединиться к защите революции у них не получил отклика. Наоборот, казачий съезд потребовал создания в стране "единой сильной власти", обещал Временному правительству помощь в закреплении свободы и в борьбе с анархией и со сторонниками сепаратного мира. Лозунги "Тупым концом бей!", "В нагайки!", "Сохранить сословные перегородки и привилегия!" под аплодисменты съезда буквально переполошили российскую общественность.
          Министр земледелия В.М.Чернов на I Всероссийском съезде крестьянских советов в ответ заявил: казаки имеют большие земельные наделы и им "придется потесниться". Г.А.Ткачев тут же парировал с казачьей трибуны: "Казачество - это народ, а не сословие, которое можно было бы уничтожить". Видный эсер В.Чайкин, смягчая накал страстей, посоветовал казакам судьбу своих земель представить на усмотрение Учредительного собрания России. В защиту своих прав съезд избрал Совет Союза казачьих войск во главе с войсковым старшиной А.И.Дутовым из Оренбургского казачьего войска. Левая часть съезда обвинила его организаторов в специальной подборке его состава, осудила принятые им решения, в том числе по аграрному вопросу, считая что в нем не учтены интересы не только крестьян, но и всего государства, потребовала созыва съезда рядового казачества, чтобы обсудить его нужды "без хитрости, попросту, по-казацки".
          В обстановке глубокого кризиса, вызванного провалом июньского наступления русских войск на фронте, большевики в начале июля предприняли попытку мятежа в столице. Находившиеся там казачьи полки помогли подавить его. Как и по всей стране, на Дону развернулись репрессии против ленинцев. На объединенном заседании войскового правительства, представителей ДИК, советов рабочих и крестьянских депутатов Каледин предостерег: 2большевизм страшно опасен… Казак слишком развит, чтобы поверить в несбыточные обещания Ленина и Троцкого", но он "слишком притягателен для масс".
          Общеказачья конференция, состоявшаяся в Новочеркасске 27-28 июля, высказалась в поддержку Верховного главнокомандующего Русской армии генерала от инфантерии Лавра Георгиевича Корнилова (1870-1918) и за создание сильного правительства с диктаторскими полномочиями, способное покончить с анархией, потребовало от Временного правительства прекратить аграрную реформу и другие социально-экономические преобразования до Учредительного собрания. Малый донской войсковой круг (2-7 августа 1917 г.) заключили блок с кадетами, запретил вывозить хлеб из области и создавать земельные комитеты по закону Временного правительства. Его представители во главе с Калединым на Всероссийском государственном совещании (Москва, 12-14 августа) стали ядром антиправительственной оппозиции. Донской атаман в конце августа поддержал выступление Корнилова против временного правительства, руководимого А.Ф.Керенским (1881-1970), хотя рядовое казачество, верившее обещаниям премьера продолжало доверять ему. Однако II Большой войсковой круг 5 сентября отказался выполнить приказ Керенского о выдаче Каледина для предания суду.
          Корниловское выступление, арест его организаторов вызвали резкую перемену настроений в стране в пользу левизны. Теперь митинги рабочих, солдат и крестьян с нередким участием казаков, прокатившиеся по Дону, обвиняли Керенского в проведении антигосударственного курса, требовали прекращения войны, освобождения арестованных в июле большевиков из тюрем, передачи помещичьих, монастырских и казенных земель казакам и крестьянам, национализации крупной промышленности, разгона Государственной думы, Государственного совета… Неразрешавшиеся сословно-классовые противоречия раздирали общество и власть. ДИК и казачьи структуры тянули общее одеяло в разные стороны. Затрещала их социальная база - либеральная буржуазия, богатые и средние слои города, станицы и деревни.
          Люмпенско-маргинальные силы развернулись на 180° в сторону тех, кто направо и налево раздавал обещания одним махом покончить с беспорядками. Людские толпы самозабвенно распевали:
          …Весь мир насилья мы разрушим
          До основанья, а затем
          Мы наш, мы новый мир построим,
          Кто был ничем, тот станет всем.
          "Всем" хотелось стать каждому, но особенно тем, кто ничего не имел за своей душой. Лозунг "Грабь награбленное" горячил кровь и мутил сознание. Волна всеобщего недовольства возносила на самый гребень большевиков-вожаков охлократии и их кумиров - В.И.Ленина и Л.Д.Троцкого, вождей мировой пролетарской революции.