Лодыри вы проклятые…

        "Алло, редакция? Срочно пришлите корреспондента! Я - тяжело больной человек, прийти сама не могу. Я вам про нашу власть расскажу. А то пишете там, что все хорошо. А-а-а, вы с ними заодно... Боитесь... Где же ваша независимость? Где ваши принципы? Лодыри вы проклятые" - безостановочно и безапелляционно проревела трубка. Вежливо пытаюсь остановить словесный поток, но короткие гудки телефонной трубки окончательно лишают меня права ответить "тяжелобольной". Такие звонки в редакцию раздаются не часто, но все же случаются. Абоненты, как правило, не ждут ответа на свои гневные высказывания. Так, "спускают пар". Упрек можно молча сглотнуть ("кто не пашет - того не погоняют"), можно по примеру "короля" послевоенной французской журналистики Леона Зитрона сказать: "Я вычеркиваю вас из списка моих читателей". А можно просто продолжить разговор. Преимущество журналиста как раз в том и состоит, что, не прибегая к каким-либо техническим средствам связи и не боясь быть "вырубленным" в какой-то момент, он имеет возможность говорить перед аудиторией. Первое, что сказала бы я своей несостоявшейся собеседнице: наш главный принцип - всегда и во всем руководствоваться интересами читателя.
        "Раньше бытовало мнение, что журналист - несостоявшийся писатель. Сейчас писатели во многом перестают быть "властителями дум", зато общество сильнейшим образом зависит от СМИ. Пользуясь этим, журналисты многих изданий пытаются "брать" читателя не глубиной мысли, не хорошей литературной формой, а сенсационностью, скандальной публикацией, сногсшибательной новостью. И что поразительно: для большинства отечественных СМИ хорошей новостью становится новость плохая! Если никто не застрелен в подъезде своего дома, не упал самолет, милиция не нашла оторванную голову и боевой арсенал в самом центре города, нечего печатать и читать нечего - у читателя ломается установка. Освещение трагедий выхолостило во многом созидательный вектор публикаций. Все положительное даже раздражает. На центральном телевидении регулярно одно время проводили следующий эксперимент. В специальном зале рассаживали людей с улицы и показывали им разные сюжеты. А потом по методу академика Павлова предлагали нажимать на кнопки. Красная - не понравилось, зеленая - наоборот. Получилось, что наибольшей популярностью пользовались сюжеты о взорванных мерседесах.
        "Что же такое с нами случилось? - спрашиваю я. Почему мы так охотно согласились с тем, будто вокруг нас одни Чубайсы, Березовские, Гусинские, Абрамовичи, а жизнь наша сплошь состоит из трагедий и внебрачных половых связей. Может быть, кому-то нужно поддерживать в нас ощущение страха и злобы? Похоже, современному рынку не нужны журналистские мысли, наблюдения, авторская индивидуальность. И, выходит, этот кто-то достиг-таки цели: народ боится жизни!
Принято считать, что новое лучше старого. Не знаю, всегда ли, ведь любое консервативное общество имеет свои преимущества в силу того, что это общество устоявшееся, однако человеческая логика делает старое обреченным. Советскую эпоху мы называем сегодня лицемерной, зато нынешняя изобилует цинизмом. Мне рассказывали случай, как на завод с концертом приехали ребятишки из Кочетовского детского дома. Плясали так лихо и забавно, что зал от умиления буквально зашелся в аплодисментах. Не жалела ладошек и непутевая мамаша одной из брошенных маленьких артисток. Ее сотрудница не выдержала: "Я бога просила родить живую здоровую дочь, а эта..."
        "Правда, что совесть - основа нравственности, единственного условия выживания человечества. Но смысл жизни для многих из нас, представления о ней не совпадают с нормами нравственности. Это и есть те дрожжи, что обеспечивают пагубный процесс брожения в обществе. Биологи говорят, что если в стерильном стакане кипятить дважды дистиллированную воду, то она никогда не закипит, даже при температуре градусов 300. Но если туда бросить хоть какую-то пылинку, вода буквально взорвется.
        "Поисками пылинок и заняты сегодня СМИ, обеспечивая себе востребованность у аудитории. Слава богу, у нашей газеты другой читатель, нормальный, который искренне любопытствует, как устроена жизнь в стране, в которой он каждый день просыпается, как живут его соседи, будет ли урожай с озимого клина, какие у его детей учителя. Задаст вопрос про питьевую воду. И получит ответ. Потому у журналистов нашей газеты главенствует принцип: должно быть интересно и нам, и читателю. Мы вместе определяем, что уместно в нашей газете, а что нет. И вообще полезно на себе проверять, насколько хороши те или иные тенденции. Мы настолько близки к своему читателю, что "достанут" не только по телефону, а отстыдят прямо на улице. Это, по моему глубокому убеждению, и есть позиция качественной прессы, нравственной - не опускать планку. Иногда раздаются голоса: "вот если бы вы свободнее были, раскованнее... эротику там... и прочее". Да, какой-то части населения это может быть интересно. Только ориентация на сиюминутный интерес может нас очень далеко завести. Слюноточивые истории, интимные подробности - подобные трактаты пусть размещают издания, рассчитанные на убогие потребности. В этом ли их независимость, раскованность? Скорее всего, развязность тона мы себе никогда не позволим, учитывая, что мы - общедоступная газета, которую читают дети и старики. Вот тут, читатель, ты обвинишь меня в лукавстве. Это от тебя я получила шквал возмущенных звонков по поводу пошлой картинки в межрайонном выпуске "Соседей". Я дала слово извиниться перед тобой, что и делаю, хотя мы увидели вкладыш, сформированный нашими коллегами, уже отпечатанным. Когда я спросила уважаемого редактора, как она сама к этому относится, ответ был: "нормально". Тут уж я не нашла, что ответить.
        "Мне часто звонят из высокотиражных ростовских газет. Спрашивают: нет ли чего- нибудь этакого? Начинаю заламывать пальцы: фонтан открыли, розы высадили, проспект отгрохали, школы строим, пионерское движение возродили..." Интерес ко мне резко пропадает. "А чудака какого-нибудь нет? Интересно ведь..." Кому? Мы одного такого "слили" московским коллегам: после смерти жены он много лет ходит по городу и собирает подписи под манифест - "святой" хочет ее объявить. Это, наверное, оттого, что при живой грехов набрался. И к нему приехала журналистка из большой московской газеты, потратив тысячи редакционных рублей (!) на авиабилет и командировку.
        "Желтая пресса, она идет на поводу у самой невзыскательной части читающей аудитории, но тогда это не журналисты, а халтурщики, спекулянты от дела. Я бы с большим удовольствием рассказала про нашу старую знакомую - Анну Обухову. Всю зиму бедолага болела, а вчера позвонила: на кладбище хуторское спешит. Свои родовые и одинокие могилы оправить. В прошлом году двадцать шесть могильных холмиков приаккуратила, забор покосившийся поправила, щеколду приладила на кладбищенской калитке. Да вот беда: гвоздей нету. Старые разогнула и в дело произвела. По лету травы лекарственные собирает, потом хуторским разносит, стоит только услышать, что кто-то захворал. До весны ни одного стебелька не остается. Сама на таблетки переходит. А еще рассказала бы о матери отслужившего в Чечне пацана. Живой он к ней вернулся, только плачет она тайком от сына, потому что вот уже который месяц не спит он. "Глаза, - говорит, - друзей вижу. Убитых..."
Еще бы рассказала про "прогрессивного" парторга, который срывал с ребят-комбайнеров крестики, надетые на них матерями. Сам же, праведный, мешками совхозный фураж в свою машину таскал. А через время крест надел, на колени встал перед батюшкой, просясь в казаки, потому что другая мода пришла. В казачестве "шила не выкрутил" - предложил себя давеча для избирательных технологий. О справедливости гутарил электорату.
        "Да, мы все ангажированы ожиданиями лучшего существования, мы боимся спугнуть свои надежды. Мы вглядываемся в глаза президенту, убежденному, что основной чертой нового века станет не битва идеологий, а острая конкуренция за качество жизни, национальная гордость, национальное богатство и прогресс. Я никому так не верила из его предшественников, как ему. Зачем тогда в отношениях с властью надо становиться в оппозицию, если совпадают наши идеи, главная из которых - люди, их благополучие и уверенность в завтрашнем дне своих детей. Нам не стыдно за то, что где-то мы здорово-консервативная газета, социальная, озабоченная качеством жизни своих земляков.
        "У нас здоровые запросы: угадать своего читателя, стать его привычкой, "быть у себя дома", в мире с собой. И на своем месте.