Светлана Гадицкая, редактор районного радиовещания Грачевский район Ставропольского края Игрушки

ни чинно проходили мимо выстроившихся в ряд, затаивших от волнения дыхание детдомовцев, выбирая детей покрасивее, поздоровее.
          Понравился один из мальчиков, восхищенно глядевший на приезжих. Женская рука поманила, и Тарас неуверенно подошел к незнакомке.
          - У меня здесь еще сестра …
          - Ничего, - отрезала будущая "мама".- Выберем тебе другую.
          И пока чужая женщина уводила, крепко держа за руку, испуганного, оглядывающегося мальчонку, Лариса с болью смотрела вслед брату, чувствуя детским сердцем, что они больше никогда не встретятся.
          - "И зачем наш детский дом поехал на каникулы именно в этот южный город",- с горечью думала белорусская девочка.
          Обида и ощущение невосполнимой потери заполнили детскую душу острой болью, и когда дверь захлопнулась, Лариса, уткнувшись в плечо воспитательницы, навзрыд заплакала …
          По велению новой мамы мальчик действительно выбрал себе сестру. Ее звали Наташа.
          Тарас и Наташа, не один год прожившие в детском доме, быстро подружились и адаптировались к своему семейному положению.
          - Я всегда мечтала о маме и папе. Своих, настоящих, к сожалению, даже не помню, - говорит девочка. - Поэтому, когда Тарас выбрал именно меня в "сестры", я очень обрадовалась. Заранее знала, что буду безумно любить всех в семье.
          Но "хорошо", по словам девочки, они прожили всего две недели. Потом ребята "познакомились" с первыми оплеухами подвыпившего отца. В выборе "воспитательных" средств теперь уже особо никто из старших не стеснялся, в доме все чаще стали устраиваться скандалы. А побои - это, как правило.
          Наташа искренне жалела мать, и не удивительно, что ей доставалось за заступничество. Тарасу "влетало" за компанию или ради "профилактики".
          - Я думала, что мама меня за это полюбит, оценит. Но, помирившись, родители объединялись и в скандале обвиняли меня, обзывали неблагодарной. Стали выгонять из дому …
          Обычно это происходило вечером.
          - Помню, когда мы еще жили в городе, однажды я всю ночь просидела на улице, лишь изредка, чтобы не привлечь внимания соседей, заходила в подъезд греться.
          - Почему ты не постучала в первую попавшуюся дверь или не обратилась за помощью к знакомым? - удивилась я.
          - Родители строго-настрого запретили жаловаться, - призналась девочка, да и раздетая я была, в трусиках и маечке.
          А на дворе, представьте, промозглая осень. Хороший хозяин в эту пору собаку на улицу не выгонит …
          - Мне-то что, а вот Тарас по несколько дней домой не возвращался, ночевал неизвестно где.
          - Неужели никто не догадывался о том, как вы живете?
          - Знала тетя Надя, сестра отца. Она нас с братом даже жалела.
          Но, к несчастью, характер родственницы, по рассказу девочки, был слишком мягким, и возразить брату и нахрапистой золовке она не могла, не смела. Изредка дети тайком прибегали к ней "душой отогреться". Провожая их домой, сердобольная женщина грустно говорила:
          - Терпите детки, может быть, все еще наладится.
          Женщина прекрасно знавшая родню, явно кривила душой. А соседи, те, что покрепче характером, то есть способные выдержать встречный словесный натиск, открыто высказывали подозрения насчет факта усыновления. Слишком подозрительно и то, что избранниками стали дети из далекой Белоруссии, как будто в своем городе нет бесприютных. По меньшей мере непонятно, почему взяли мальчика и девочку 10 и 15 лет отроду. Обычно выбирают помладше, чтобы дети со временем успели забыть об усыновлении.
          Кто знает, чем руководствовались новоиспеченные родители, а также те должностные лица, которые отдали им под опеку подростков? Но вернемся к нашей истории. После очередной пьяной бравады и порки, сбежал Тарас, позабыв или не догадавшись по детской наивности забрать свои документы. Искать мальчика никто особо не старался. До сих пор неизвестно, сумел ли десятилетний Тарас добраться до родной стороны или прижился в чужом городе, или потерялся на просторах России. Вскоре после этого родители решили переменить место жительства. Приехали на Ставрополье, в Грачевский район.
          Девочка, как молодой росток, привилась на новом месте. Пошла в школу, появились друзья-подруги. Ладилось и с учителями. Педагоги отзывались о Наташе как о спокойной, уравновешенной ученице. Никто и никогда не догадывался о том, как трудно живется новенькой дома. Девочка не жаловалась на судьбу. Только лучшая подруга Ира и ее мама, жившие по соседству, подозревали неладное. Но сами понимаете, силен подход "чужая семья - потемки". И без того Наташина "мама" недолюбливала одноклассницу дочери.
          А далее, как в сказке: глубже в дебри - страшнее. Неожиданно для девочки родители решили выдать ее замуж, да не просто так, а за хороший калым. Наташа - юное симпатичное создание, поэтому долго ждать претендентов не пришлось.
          Первым оказался местный выпивоха, решивший попробовать себя в роли ловеласа. Он и разнес по селу весть, дескать, невесту себе прикупил. И сумма называлась конкретная. Но "мама и папа" Наташи быстро его раскусили. За душой-то ни гроша.
          "Ничего, что первый блин комом", - решили целеустремленные "родители". И сторговались с чабаном кавказской национальности. Уж как они договорились - наличными или по бартеру - кто знает, кроме участников, но вот однажды сорокалетний кавалер приехал свататься…
          - Я так его испугалась, что не могла вымолвить ни слова, - вспоминает, краснея, Наташа. - Очнулась, когда оказалась одна с чабаном в закрытой комнате.
          Не теряя даром времени, "жених" полез к девочке целоваться. Вот тогда впервые она сумела постоять за себя. Что ей оставалось делать? Устроила в доме скандал и, получив очередные оскорбления и оплеухи, убежала к подруге ночевать. Наутро, надеясь, что кошмар закончился, как побитая собака вернулась домой. И снова упреки, а вечером - особо жестокие побои напившегося "отца"…
          - Я никогда этого не забуду. Мама держала дверь, чтобы я не выскочила, а отец долго и зло бил. Я не сопротивлялась, думая, что он успокоится.
          Но с каждым ударом мужчина лишь сильнее распалялся. Заныло тело, потемнело в глазах…
          Почувствовав, что ее просто забьют до смерти, Наташа изо всех сил оттолкнула мучителя и рванулась к окну, чтобы привлечь внимание соседей или прохожих. По пути сбила стеклянную вазу со стола. Может, люди услышат? Неожиданный сильный удар по голове лишил девочку чувств.
          -С этого момента я ничего не помню, - призналась она.
          А дальше сработал инстинкт самосохранения. Наташа выбежала-таки на улицу.
          О том, что было далее рассказала инспектор по делам несовершеннолетних Н.И. Лебедева. Именно она определила девочку в больницу на обследование. Выявлено нервное истощение, чуть позже в районном ТМО невропатолог Дягелев поставил диагноз: сотрясение мозга.
          "Родители", почувствовав опасность, решили действовать по принципу: "лучшая защита - нападение". С боевым настроем они явились в милицию.
          -Вы только посмотрите, каких детей нам подсунули, - возмущалась "мамочка", размахивая документом об усыновлении. - Это не сироты, это дети лишенных прав родителей.
          Инспектор не поняла намека.
          - Ну и что?
          - Так ведь - второй сорт.
          -Словно клеймо поставила, - вспоминает Н.И.Лебедева. - Я слышала разные упреки в адрес детей, но никто их еще не сортировал. Чтобы выявить истинные причины разлада, стала расспрашивать Наташиных "родителей" поподробнее.
          Тогда-то не вымыла посуду, тогда-то нагрубила, не выучила уроки …
          В принципе - это претензии каждой матери к своему чаду. Естественно, ни словом не обмолвились об избиениях, а тем более о предполагаемом замужестве несовершеннолетней девочки.
          Сейчас в судьбе детдомовской Наташи активное участие принимают и комитет опеки и попечительства, и отдел образования, и милиция.
          "Мама и папа" девочки охотно подписали "отступную", решив аннулировать усыновление и удочерение. Все хорошо, что хорошо кончается, однако всплыли интересные факты. С.Х.Хачатурян, инспектор опеки и попечительства, обратилась в ЗАГС того южного города. Оказалось, что еще в Белоруссии родная тетя Наташи оформляла документы на удочерение племянницы.
          - Для меня исчезновение девочки было полной загадкой, - недоумевала родственница Наташи. - Пока дети отдыхали, поправляя здоровье на Северном Кавказе, я планировала закончить бумажную волокиту. И вдруг узнаю, что Наташу удочерили. Правда, воспитатели меня заверили, что семья, принявшая девочку, обеспеченная и порядочная. Этим я и успокаивала себя.
          Женщина волнуется о судьбе подростка, регулярно звонит в больницу, в милицию. Ее волнует вопрос: как и когда она встретится с измученной "родителями" девочкой.
__________________________________________________
          От автора. Дальнейшая судьба Наташи сложилась благополучно. Она встретилась-таки с родной тетей и вернулась в Белоруссию.

Как дома

          Трудное время переживает страна. Занятые своими проблемами люди порой не замечают беды других. Хорошо, когда человек способен самостоятельно выбраться из сложных жизненных ситуаций, а если у него нет такой возможности?
          Знаю, что найдутся читатели, которые скажут:
          -Ерунда, не бывает безвыходных ситуаций.
          Или что-то вроде:
          -Кто хочет, тот добьется…
          Согласна, но эти высказывания понятны, если адресованы здоровым, живущим полноценной жизнью людям. Герой моего журналистского расследования - инвалид II группы, беженец из Грузии. Причем, относится к той категории вынужденных переселенцев, приехавших на Ставрополье, не успев продать жилье, без денег.
          Просто однажды к братьям Мищенко пришли вооруженные люди и, угрожая автоматами, предложили:
          - Выбирайте, пацаны, или вы умрете в своей квартире. Или живые расстанетесь с ней, причем сегодня же …
          Юра и Володя давно жили без родителей, поэтому советоваться было не с кем, да и незачем. Что нужно уезжать, ребята поняли сразу. Другой вопрос - куда?
          Лихорадочно стали вспоминать о близких и дальних родственниках, живущих в ближайших регионах. Впопыхах, не собрав ни вещей, ни документов (у Володи они остались в ПТУ, где он учился), на последние деньги выехали в Ставропольский край. Зная, что и его ждет такая же участь, и, не желая оставлять Юру и Володю, за ними отправился средний брат с женой и тремя малыми детьми.
          Поселились в Кугульте, на квартире у совершенно посторонних людей. Голодные детишки, неработающий муж с двумя такими же иждивенцами- братьями. А тут еще супруга брата поставила мужу условие:
          -Пусть идут, куда хотят. Нам вместе не прокормиться.
          Юра и Володя, понимая непростое положение брата, уходят.
          И все-таки им повезло!
          Обеспеченные родственники помогли материально, одолжив 500 долларов США. Юра нашел жилье. С хозяином договорился на словах, не оформив документа - договора, отдал деньги в залог. Естественно, без документов ребят не прописывали, а значит, и дом в законном порядке, через нотариальную контору, приобрести было невозможно. Долго мыкался парень по инстанциям, сталкиваясь со строгой буквой Закона. Совсем отчаялся, потерял надежду.
          Обратился в муниципальный центр…
          -Ради бога, помогите! - в дверях стоял измученный, затравленный молодой инвалид.
          Женщины обступили, накормили, напоили. Выслушав Юру, они решительно заявили:
          -Немедленно отправляйся за деньгами, иначе без них останешься…
          К тому и шло. У "продавца" с трудом, "всем миром" удалось отвоевать 400 долларов. Сотню оставил-таки себе, за "моральный ущерб".
          На эти деньги в Кугульте приобрели низкую хатенку. Те, кто в ней побывал, (а это в первую очередь, сотрудники муниципального центра, ближайшие соседи) имеют представление о том, как живут за чертой бедности.
          Зато для ребят это почти безоконное, низкое, ветхое сооружение явилось настоящим подарком.
          Юрий, как человек набожный, искренне благодарил бога и людей, помогающих им, за доброту, тепло, заботу. Володя, давно отвыкший от родительской ласки, с трудом прятал слезы.
          В гости к ним вместе с сотрудниками муниципального центра напросились и доброжелательные помощницы Лидия Георгиевна Оселинская и Мария Павловна Соколова:
          - Возьмите и нас, поглядим на ребят. Если алкаши какие-нибудь, сами пусть выкарабкиваются, а если в беду попали, чем сможем- поможем.
          Увидев развалюху в чистоте и порядке, посмотрев, как братья, столкнувшись с откровенной нищетой, горох сушат, как травки собирают, каждая из бабушек среагировала по-разному. Одна - в слезы пустилась, прижимая ребят к груди, вторая - уперев в бока руки, и насупив брови, сурово произнесла:
          - Эх, жаль, я здесь не живу, за неделю сама порядок навела бы. Ничего, соколики, мы сюда с подругами приедем на субботник, помажем, отремонтируем хатку.
          Сейчас в муниципальном центре переполох. Бабушки вместе с сотрудницами вещи собирают, шьют. Мебель свозят, чтобы потом своим "соколикам" отдать. У Юры и Володи уже появились кровать, постель, столик, стул - соседи помогли. В скором времени будет и шифоньер, телевизор, кухонная утварь…
          В дальнейшей судьбе братьев Мищенко приняли участие и глава администрации района, давший разрешение на прописку Юрия. Райфинотдел, взял на себя оформление документов на куплю-продажу хатки.
          Муниципальный центр помогает ребятам как одеждой, продуктовыми наборами, так и юридическими консультациями. Благодаря его советам и поддержке после года бедственного существования, Юра восстановил документ об инвалидности. Правда, краевая комиссия вместо первой группы определила парню вторую. Наверное, это и к лучшему, потому что сейчас Ю.Мищенко имеет право оформить опекунство над братом, что он, кстати, и сделал.
          Возможно, в ближайшем будущем Володя тоже сможет получить пенсию по случаю потери кормильцев. Пока что они живут на Юрины крохи.
          Утеря документов, пусть не по их вине, лишает братьев полноценной помощи и поддержки государства. Без них младший брат не может ни учиться, ни работать. Паспортный стол не имеет права их прописать. Миграционная служба, защищающая интересы беженцев и вынужденных переселенцев, при всем своем желании не может выдать беспроцентную ссуду.
          Сейчас делается все возможное, чтобы помочь ребятам. Высланы запросы на прежнее место жительства. Женщину, отправившуюся в Грузию, попросили привести, если уж не само свидетельство о рождении, то хотя бы его дубликат. Володе давно пора паспорт получать.
__________________________________________________
          От автора. Выражение "как дома" включает в себя не столько материальное благополучие, сколько нежность, покой и уют. Даст бог, все наладится, и Володя и Юра, претерпевшие невзгоды и мытарства, почувствуют себя как дома.

Страх

          По холодному мокрому снегу, одетая налегке - в старую кофту и летнее платье, она бежала, задыхаясь, к дому престарелых, последней ее надежде…
          Марина Николаевна всю свою жизнь прожила в Грузии. Семья была большая, веселая. 17-летней девочкой поступила на Тбилисскую обувную фабрику. Познавая азы сапожного мастерства, она из месяца в месяц прибавляла в мастерстве и со временем молодая, привлекательная женщина не раз побеждала в социалистических соревнованиях. Братья и сестры, а их в семье было четверо, радовались вместе с ней, гордясь своей работящей Мариной.
          Надолго запомнился Марине Николаевне и тот день, когда на общем собрании всенародно ее поздравляли со званием "Ветеран труда".
          … Война и ее тяжелые последствия не пощадили их семью. Прошли годы. Один за другим умирали близкие и родные. За сестрой, вернувшейся с войны инвалидом, Марина Николаевна ухаживала долго. Из родных осталась только она, да племянник, живший не так уж далеко, но не баловавший вниманием своих пожилых родственниц.
          - По совету соседей, приватизировала свою квартиру, - рассказывает Марина Николаевна, - вот тогда и зачастил ко мне племянник.
          - Поехали, теть Марина, на Ставрополье. Квартиру продадим, купим дом, заживем. Мы с женой за тобой приглядим, старость твою украсим.
          - Такой ласковый Сашенька был, - всплакнула Марина Николаевна,- обещал докормить. Много ль мне, старой, надо?
          Сестру-фронтовичку схоронила, и после этого прихварывать стала. Пустой и громоздкой показалась двухкомнатная квартира. Одиночество страшило Марину Николаевну, и она согласилась с предложением племянника. Перевезли вещи, нажитые по крупице за всю жизнь.
          Вскоре, однако, началось…
          - На кухню не заходи, - однажды, как обрезала жена племянника Татьяна, - нечего старьем здесь вонять.
          Долго проплакала Марина Николаевна в укромном уголке сарая. А потом подумалось: "С работой может у нее что не ладится. Не со зла же она".
          Не возмущалась и когда Александр стал забирать у нее пенсию. Лишь один раз взяла несколько купюр купить себе что-нибудь на праздник. Вечером племянник, придя с работы, узнал об этом.
          -Подойдя, схватил меня за руки и начал их медленно, жестоко выкручивать, - голос пожилой женщины перешел на шепот, в глазах - невысказанный страх. - Моя левая рука когда-то была сломана, срослась с трудом, ведь уж в те годы немолодая была.
          Острую, пронизывающую насквозь боль почувствовала сначала у запястья, а потом - по всему телу. Глаза застилали слезы.
          - Саша, Сашенька, что ты делаешь? - все еще не веря в происходящее, бормотала она, даже не пытаясь сопротивляться или позвать на помощь
          - В следующий раз не воруй, - процедил племянник и вышел из комнаты.
          Жила Марина Николаевна взаперти. С соседями разговаривать - запрещено, выходить в центр к магазинам - запрещено, просить есть - тоже запрещено.
          - Я никогда не знала, как живут в концлагерях - теперь поняла. Это ад. И в нем день за днем я жила. Боялась лишний раз попасть на глаза, заснуть, а потом не проснуться, выходить на улицу …
          Иногда соседи видели избитую пожилую женщину, выбегающую из дома и семенящую в сарай.
          Научилась и воровать… кусок хлеба со стола. Били за все. Однажды племянник сказал: "Напиши бумагу: если с тобой что-нибудь случиться, то мы не отвечаем".
          - Я поняла, что нужно бежать. После очередного избиения, выждав момент, я, сломя голову выскочила на улицу …
          Шел мокрый снег. Она бежала по холодному снегу, одетая налегке - в старую кофту и летнее платье. Бежала, задыхаясь, к дому престарелых, последней ее надежде на спасение ...
          Заведующая домом престарелых рассказывает:
          -Я еще не сталкивалась с подобным. Когда Марина Николаевна стояла на пороге, раздетая, избитая, изголодавшаяся и ослабленная, с трясущимися руками, мне стало страшно. Я поняла, что ее нужно выручать.
          Благодаря заведующей и главе местной администрации, пожилую женщину, не работающую ранее в колхозе, поместили в дом престарелых.
          - Мы приехали к ее племяннику на машине, чтобы забрать вещи, принадлежащие Марине Николаевне, - рассказывает заведующая домом престарелых. - На наших глазах хозяйка, схватив старую женщину, швырнула ее, едва не сбив нас с ног.
          - За вещами пришли? - разозлилась Татьяна, - получайте.
          Схватила хрустальные вазочки и разбила. В неистовстве кидалась от одной вещи к другой, круша, ломая, что попадется под руку. Мы с удивлением смотрели на злобную истерику хозяйки, и я подумала: "Как Марина Николаевна с ними жила? В вечном страхе?"
          Чужая семья - потемки. И избивать старого человека, морить его голодом - великий грех, неотмолимый. Опомнившись, "родственница" в присутствии милиционера возместила материальный ущерб. А кто подсчитает в рублях цену боли, страха, безнадежности? Сколько стоят старческие слезы?
          В доме престарелых выходили избитую женщину, откормили, подняли на ноги. Но еще часто вскрикивает и плачет Марина Николаевна во сне. Снится ей, наверное, и последняя встреча с Сашей …
          -Пожила я больше года, а в центре села не была, - рассказывает Марина Николаевна. Пришла соседка и говорит: "Пойдем, село тебе наше покажу".
          -Как он узнал - не знаю. Вернувшись с работы, спрашивает: "Где была днем?"
          -А я и сказать боюсь. "Сплетни наводила, сволочь? - схватил за волосы, изо всех сил ударил лицом об стенку, потом еще и еще. … Упала, скорчившись, на пол, а племянник продолжать бить ногами …
          Лишь здесь, в доме престарелых, обрела покой. Ощутила то забытое внимание, на которое надеялась, пожертвовав свою квартиру. Ходят старушки и в церковь, которая совсем недалеко от их, как они считают, родного дома.
          -О чем молитесь, что у Бога просите? - обращаюсь к Марине Николаевне.
          -Прошу здоровья и забвенья. Не хочу вспоминать.
          Марине Николаевне тогда было 75 лет, сейчас 81. Трудно общительной женщине смириться с болью одиночества и поэтому своими родственниками она считает всех людей, встречающихся в ее жизни… правительстве скорее всего приведет к усилению этатистских и патерналистских тенденций. Об этом ли мечтали лидеры СПС? Так что есть о чем подумать создателям обновленной правой партии.