Лариса Фролова Качели жизни

          Муза сладкозвучная
Не дает ночами спать
Муза сладкозвучная.
Повелела мне писать.
Мучает и мучает.

Повелела мне страдать
Всей бедой людскою.
Через сердце пропускать,
И не знать покоя.

До рассвета выводить
Мне за словом слово.
И набатом громким бить
Нужно быть готовой.

Помоги же, Космос, мне,
Дай мне вдохновенье,
Чтоб исполнить и во сне
Музы повеленье…

          Люби стихи и слушать их умей!
Стихи не надо изучать -
Кощунство это!
Любить их надо и читать,
Зимой и летом.

Услышать молот кузнеца,
Как Бальмонт слышал.
Увидеть деда и отца,
Что чинят крышу.

Мальчишек радостный народ
Встречать у речки.
Любить березок хоровод
И сказ у печки.

И клин далекий журавлей,
Огонь заката.
А у Кольцова - ширь полей,
Грозы раскаты…

          Мальтийский орден
Россия приютила их когда-то,
При Павле Первом, в трудные года.
Не будем уточнять мы эту дату,
А скажем просто: " Но не навсегда ".

Они пришли в Россию из Валлеты.
Была на Мальте рыцарей страна.
Там, в Средиземном море, вечно лето…
Им Мальта Карлом Пятым отдана.

Валлеты камни глажу осторожно.
Здесь правда всё - доспехи и земля.
Магистр Великий вот идет, возможно,
Замкнулась здесь из времени петля…

Назвали орден так - госпитальеры.
А символ - белый крест восьми концов.
Им турки вечно строили барьеры:
До наших дней от предков их, отцов.

Читатель, пусть твое воображенье
Тебе поможет прошлое понять,
Развеять вдруг возникшие сомненья,
Эпоху Веры сердцем воспринять.

Христа во имя рыцари сражались.
Лечили с Верой раненых, больных.
Христа во имя туркам не сдавались,
Себя лишали радостей земных.

Теснили турки рыцарей повсюду,
А те вели с пиратами борьбу.
Как будто там была и не забуду,
Что Бог им дал суровую судьбу.

В лазури моря волки приближались,
Морские волки, с радостной пальбой.
Готовы крюки, пушки обнажались,
И вой стоял - рвались пираты в бой….

Османы с Верой земли расширяли:
Тех гнали прочь, кто веровал в Христа.
Среди красот природы убивали,
И в храмах, под защитою креста.

Они изгнали рыцарей с Родоса:
Их гнали вон, пытаясь вызвать крах.
То не сломило орден, как Колосса,
Что пред стихией пав, разбился впрах.

Я во Дворце Великого Магистра.
Читатель, слышишь, сердце как стучит?
Я слышу речь сильнейшего регистра:
Она в душе всех рыцарей звучит.

Была в ней боль. И горе, и надежда.
Призвал он орден город основать.
Надели братья лучшие одежды:
Теперь на Мальте клятву им давать.

Создали город именем Валлета,
И форт Сент-Эльмо быстро возвели
Среди красот бушующего лета,
На той земле для счастья и любви.

Ах, этот остров средь лазурной глади!
Он помнит много дел, потерь, забот.
Сюда приплыл и Павел Бога ради:
Читал Христа заветы без хлопот.

Сидел в плену у нимфы, у Каллипсо,
Томился горько путник Одиссей.
От горя мог попасть он в воды Стикса.
Чего же не бывает в жизни сей!

Сюда приплыли Гамильтон и Нельсон.
Роман чудесный создали вдвоем…
Брожу среди истории…Вот пенсы…
И тесно в сердце маленьком моем.

Вот снова вижу герб моей России…
При Павле был на нем Мальтийский крест.
Прощаюсь с Мальтой - чудом в море синем.
В России орден…Что же - божий перст?

Магистр Великий - русский император.
Французы Мальту заняли войной.
Теперь Россия ордену куратор.
И длится путь тяжелый их земной…

Они опять лишь суть госпитальеры.
И лечат вновь убогих и больных.
У братьев те же строгие манеры.
Среди холерных вечно и чумных.

Они творят благие все деянья:
Дают от сердца милость для людей.
Строги и скромны формы-одеянья.
Для них равны и честный, и злодей.

Убит Руси Великой император.
Мальтийцев орден должен в путь идти.
Что ж, Папа Римский будет им куратор.
И крест свой вечный, знать, туда нести…

Сей древний орден здравствует поныне.
Несет по миру добрые дела.
И, если нужно, трудится в пустыне.
Вот, друг, тебе историю сплела…

          Таинственный меч мастера Агирро
Меня изготовил в Испании Мастер толедский Агирро.
А сколько камней драгоценных вместили в мою рукоять!
Себя ощущал Властелином всего я подлунного мира.
Со мною Хозяин, бывало, мог долго и насмерть стоять.

Клинок мой испанский, разящий был острым, решительным,
                              быстрым.
Рубил он по-рыцарски жестко и с острых обеих сторон.
Я помню, с каким ослепительным воинским царственным
                              блеском
Изрублен был насмерть тот мерзкий заезжий мальтийский
                              барон.
Хозяин мой рыцарем был и храбрейшим, и умным,
                              и честным.
Он кланялся Чести, и Правде, и Даме Прекрасной одной.
Он знал, что клинок мой толедский весьма и весьма
                              интересный:
Всегда побеждал мой Хозяин за правое дело со мной!

          Сэр Рейли. Качели жизни
То взлет - то паденье, то взлет - то паденье,
Извечные Жизни качели!
Доверье - сомненье, доверье - сомненье -
Пришла фавориткой ты к цели.

А, ты, ненаглядный красавец-трубач,
Пришелся на вкус королеве:
Ей бросил под ноги солдатский свой плащ
Как самой прекраснейшей деве!

Взлетел высоко на качелях любви
Достойнейший Рейли-Богач.
Но жизнь, что извечно в грязи и крови,
Бросала его будто мяч.

Бросала его на каменья лицом -
Не верил теперь он в слова.
Не верил и в сказки с счастливым концом,
Но кругом идет голова!

Живет в фаворитах лихой удалец,
Но власти ему не видать.
Уже уготован и страшный конец,
Но долго качелям взлетать!

Ушла навсегда королева его.
Сэр Рейли уже под судом.
Ах, сколько ему предъявили всего!
Забрали и деньги, и дом.

Его ожидают бесчестье, палач…
Качели же снова взлетят.
А годы опять понесутся - и вскачь.
Однако его обвинят…

Пред казнью сказал он простые слова,
Проверил, остер ли топор…
Потом отлетела его голова -
Закончен земной разговор…

          Учил нас Гете…
Учил нас Гете: мы средь Тайн живем,
Среди чудес. Они нас окружают.
Материи непознанные есть,
Что через Душу связь осуществляют.

Еще мы не узнали эту связь.
Но часто, очень часто так бывает,
Что тонкая невидимая вязь
На нашу жизнь и на судьбу влияет.

Душе из тела выйти бы суметь,
Тогда она предвидеть часто сможет.
Пусть эта Тайна в жизни нам поможет.
Но Душу, Душу надобно иметь!

          В то время фауст жил…
Века срединные,
Церковные,
С кострищами.
Кругом все демоны.
Настойчиво
Так ищут их…

Века жестокие:
Наука -
Преступление.
И гибнут многие
Средь пыток,
Все в мучениях…

Века суровые,
Где знанья -
Тьмы прохожие.
Долой сознание!
Всем дайте
Слово Божие!

Века достойные -
Есть к Истине
Стремление.
И мы используем
Из тех веков
Свечение!

          Есть много версий, вот одна из них…
Он умирал - и знал, что умирает.
И даже яд спокойно называл.
Но Гений не сдается - продолжает:
Он в это время Реквием писал.

И спорят все: и люди, и Наука:
Отравлен Моцарт? Умер сам собой?
Масоны больше знать должны, как будто:
Он умер после " Флейты " роковой…

В миру не знают правил этой ложи,
Не знают Тайн, и знать их не должны:
Другим не выдай Правды или Лжи.
Иначе, Бог тебе пускай поможет!

А он в " Волшебной флейте" все сказал,
Он воспевал их мужество и верность,
И Тайны все достойно показал…
Возможно, в смерти есть закономерность?