ак-то Миша, идя по базару, подметил: "Наступил 21 век, а мы еще кокос не пробовали. Не хорошо! Чем мы хуже капиталистов? Бананы пробовали, вкус ананаса знаем, а вот кокс, в натурале, еще не ели! Так вот, помрем, и не узнаем, что это такое!". Рассуждая в таком духе, мы подошли к продавщице заморских орехов.
          "Почем орехи?" - с вызовом спросил Миша.
          "Двадцать рублей за штуку" - равнодушно ответила торговка.
          "А как их едят?" - не унимался Мишка.
          Продавщица, бросив на нас оценивающий взгляд, лениво вытащила кокос из корзины, и, с видом знатока по экзотической фрукте, начала объяснять: "Вот видите: три дырочки; сюда вставляете отвертку и начинаете бить молотком, после этого выливаете кокосовое молоко в чашку, а затем разламываете его на две части и выедаете белое вещество", - сглотнув слюну, закончила она.
          Миша с энтузиазмом начал перебирать орехи, доставая поочередно каждый, обнюхивая, и потряхивая, прикладывая при этом к уху, проверяя, есть ли там молоко или нет.
          "А как узнать, где молока больше?" - опять поинтересовался мой приятель.
          "И кто знает, спелый он или зеленый?" - продолжал любопытствовать Мишка.
          Тут встрепенулись все продавцы, которые стояли рядом, и наперебой стали выкрикивать, что все орехи спелые и что вкус у них необыкновенный, и что попробовать стоит!
          Долго уговаривать не пришлось: решительно настроенный Михаил, без долгих раздумий отдав двадцатку, аккуратно забрал неизведанный фрукт, и, как бесценный груз, с любовью положил его в сумку.
          Придя домой и выложив драгоценность на балкон, мы об орехе напрочь забыли, но спустя недели две, когда заявились к Мишке в гости, он вдруг внезапно вспомнил про покупку.
          "Ну что, - и заговорщически мне подмигнув, достал пресловутый орех. - Надо же, наконец, отведать буржуйское лакомство!", - волнуясь, запричитал он, потирая руки.
          И тут началось! Крепко зажав орех между ног и вставив отвертку в отверстие, Мишка сосредоточенно, но боязливо, начал стучать молотком. Орех не поддавался. "Чё ш такое? А говорили - быстро расколется", - растерянно забормотал оробевший Мишка.
          "Да ты еще стукни!" - подбадривающе посоветовал ему я. Мишка, уже немного разозлившись, стал интенсивней стучать по кокосу. Кокос не поддавался. Тогда рассвирепевший Михаил, вскочив с табурета и положив непокорный фрукт на пол, ударил так, будто от этого зависела вся его жизнь. Панцирь треснул, а Мишка, схватив чашку, стал ждать, когда потечет молоко…
          Увы, ожидания были напрасны: молока не было! Озадаченные, мы поддели щель отверткой и раскололи кокос на две части - как нам советовали на базаре. После того, как орех зверски был разломан, взору предстала белая кокосовая пустота.
          Ситуация приняла неожиданный оборот! Мишино лицо стала заливать красная краска, щеки раздулись, как у древесной жабы, и, враждебно уставившись на внутренность кокоса, он с ненавистью процедил сквозь зубы:
          "Надули, сволочи! Нет молока здесь никакого! Видать, усохло!"
          "А может, замерзло?" - засомневался я. "Ведь там, где они растут, жарко, а у нас холодно".
          "Какая уже разница", - печально махнул рукой Мишка.
          "Видно, не судьба кокосового молока попить, - стал утешать его друг. - Ну, ничего, значит, будем пить коровье!"