Пермские радости [А. Акопов]

Александр Акопов

Пермские радости

огда пару лет назад на научной конференции одна молодая восточная женщина пригласила меня в Пермь - читать лекции в университете - я подумал: да, в этом городе я никогда не был, может быть, побывать стоит. И тут же: а что я знаю о Перми? И сразу две ассоциации - Пермский балет и Пермские лагеря. Сначала всё же - лагеря…
          Поездка откладывалась по разным причинам и вот - состоялась. В начале июня, в период моей стажировки, которая случается у каждого вузовского преподавателя каждые пять лет (а хотелось бы чаще). Потому без всяких потерь для основной работы, да и недолго - неполных две недели. А чего не поехать? Возможность людям помочь, посмотреть новый город, да еще за деньги... А тут еще новая, третья ассоциация - вспомнил, что, по рассказам родителей, сразу после Отечественной войны папочка мой лежал с тяжелыми ранениями и запущенным туберкулезом, а мамочка поехала за ним в неизвестный, чуждый город Молотов, где стояли жуткие морозы, и привезла домой. Их нет давно, но каждое воспоминание, с ними связанное, согревает душу. Так что не совсем под рубрику пишу - "Муза дальних странствий", располагающую к неторопливым и беспечным разговорам, ибо не странствия ради, для серьезной работы поехал. Читал лекции по журналистике в недавно открытом отделении журналистики при филфаке местного университета. Университет, кстати, весьма солидный. Переведен был из Санкт-Петербурга в Первую мировую, в 1914-м. Крупнейшие ученые здесь бывали, некоторые навсегда остались. А позднее, при советской власти, ученая ветвь укрепилась за счет сосланных и посаженных, затем досрочно освобожденных, но не имеющих права жить в двух столицах и других крупных городах. Тем и укрепили край еще больше. Это же, кстати, и с искусством: Пермский балет во многом силен традицией, идущей, в частности, и от посаженных балерин, и балетмейстеров, и режиссеров. Это не случайно всё происходило, а по воле великих селекционеров, сознательно распределяющих "человеческий материал" по всем краям и весям последней Империи.

          Мой краткий очерк начнется с рассказа о городе и университете.
Странным мне показалось незнание, и главное неинтерес основной части жителей к истории города. Даже у многих университетских людей я так и не смог выяснить историю происхождения города и этимологию его названия. Возможно, это частично связано с менталитетом, о котором речь впереди, но еще и с неясностью многих вопросов, над которыми десятки лет спорят ученые. Насчет слова "пермь" специалисты по топонимике и этимологии пришли к выводу, что оно не русское и не пермяцкое, а заимствованное и обязано своим возникновением начавшемуся еще в XV веке процессу продвижения русских на восток. Не вдаваясь в гипотезы этимологов, стоит отметить факт существования народа под названием "пермь" еще в "Повести временных лет" (ХI век), названного в числе других плативших дань Новгороду. Цитирую: "…а се суть инем языци иже дань дают Руси: Чудь, Меря, Весь, Мурома, Черемис, Мордва, Пермь, Печора, Ямь…".
Начало городу было положено 4 мая 1723 года строительством медеплавильного завода в местечке Егошиха Кунгурского уезда, которое (строительство) в поразительно короткие, даже по нашим меркам, сроки было завершено. Сказалось, что жив был еще царь Петр, умевший спросить с подданных. Параллельно строительству сразу начали выплавлять медь. Империя не любила ждать долгой отдачи от своих вложений. Уже 5 ноября 1723 года в журнале производства записано: "За 4 плавки 17 пудов черной меди получено". Так что, надо думать, великий реформатор узнал об успешном осуществлении еще одной своей затеи еще до того, как трагически простудился. Заправлял всей организацией и управлением по созданию завода и поселка, предназначенного вырасти в новый опорный пункт державы, князь Василий Никитич Татищев, специально для того посланный.
          Славная продолжательница дел государевых новая самодержица российская Екатерина II посылает разных служивых людей для разведки и помощи в развитии завода и его, как сейчас бы выразились, инфраструктуры. В 1772 г. академик И.П.Фальк отмечает, что в Егошихе проживает 759 мужчин и 775 женщин, а другой академик И.Г.Георги годом позже отмечает "бойкий поселок, оживленный, 400 домов, 100 купеческих лавок", а также заводскую деревню Мотовилиху с одной улицей в 134 дома.
В 1780 г. Егошихинский горно-металлургический завод был переименован в город Пермь, где к тому времени уже проживало 3 тысячи жителей. В 1786 г. Егошихинское медеплавильное производство было закрыто "за истощением руд", а рабочие были переведены на Мотовилихинское предприятие, работающее - страшно представить - до сих пор! Разумеется, много было реконструкций и реорганизаций, но кое-какое оборудование, по слухам, все еще используется, не говоря уже о территории и традициях.
С новейшей историей города и университета меня познакомил декан филологического факультета, заведующий кафедрой русской литературы Борис Вадимович Кондаков, человек богатой историко-филологической эрудиции, энтузиаст и, в отличие от многих других, патриот своего города. При всей занятости он дважды повозил и поводил меня по городу, рассказывая много и увлеченно, с горящими глазами, иногда со страстью. Очень жаль, что мне не удалось ничего записывать, а лавина фактов в сочетании с космической скоростью изложения и слабой памятью слушателя не оставили надежду на подробное запоминание. Но и то, что запомнилось, излагать нет времени, увы…Но больше и подробнее всего Борис Вадимович рассказывал об истории университета, которую знает до мельчайших деталей. Пермский университет возник в 1914 году на базе нескольких факультетов Санкт-Петербургского университета, эвакуированных в связи с войной в Пермь. Отсюда сильная научная школа и фундаментальные традиции по ряду специальностей. Работали здесь знаменитые русские математики, физики, геологи, географы, биологи. В советское время наука продолжала развиваться, несмотря на репрессии, а иногда благодаря им, когда университет укреплялся отсидевшими либо сосланными столичными светилами. Первые здания университета были размещены на окраине города, вблизи тюрьмы, бани и дома терпимости, естественно пополнившими впоследствии основные фонды храма науки. Одновременно в центре города были заложены фундаменты для возведения новых капитальных зданий университета. Однако по финансовым причинам строительство затягивалось, а когда деньги, наконец, нашлись, уже не было смысла переносить университет, который к тому времени потихоньку разросся на старом месте. Перенесли тюрьму и другие заведения, а на фундаментах предполагаемого нового университета построили величественное здание МВД. В этом можно видеть парадоксы истории, перст судьбы или сознательную политику - кому как больше нравится. Хотя и без сознательного приближения культурной элиты к простому люду с целью ее нивелировки и замены на силовую, то есть, смены ориентиров в общественном сознании, думаю, тоже не обошлось.
          Мощное развитие университет получил в 60-е - 70-е годы благодаря активному ректору, обладающему неиссякаемой энергией и талантом использовать возможности системы на выбивание финансов и ресурсов для строительства, превосходящих в десятки раз официальные плановые средства. В результате университет имеет большие учебные корпуса с просторными аудиториями и неплохим оборудованием. Диспетчерская служба распределяет помещения по всем факультетам, в соответствии с численностью студентов и независимо от факультетской принадлежности. Это приводит к бесконечным миграциям студенческих потоков, перемещающихся из корпуса в корпус по лабиринтам коридоров и лестниц то вперед, то назад, то вверх, то вниз. Логику этого передвижения понять невозможно, зато логика распределения помещений очевидна: размер помещения и его оборудование должны соответствовать задачам занятий и численности студентов. (Говорю об этом потому, что в большинстве вузов эта проблема не решена. При различии численности студентов от 3-х до 150 и выше, потребностях в различном оборудовании или отсутствии таковых, занятия проводятся, где и как бог на душу положит). Раз уж начал об учебном процессе, то и продолжу. В Пермском университете есть классическая традиция отношения к студентам, имеет место, можно сказать, культ студента. Это раскрывается не только в разговорах преподавателей со своими питомцами, но и, например, в организации питания. Никогда, ни в одном вузе, включая столичные, я не видел такого количества столовых, буфетов, киосков и всяких торговых мест, где кормят дешевыми и вкусными обедами, торгуют пирожками, бутербродами, сладостями, напитками. В перерыв можно поесть быстро, почти без очереди, нормальную домашнюю еду. Цены - не поверите - просто смешные! Сытно и вкусно можно пообедать на 20 рублей, "обойтись", если поджимает безденежье, за 10, но если брать самое дорогое и много, все равно больше 30 не получится! Пробовал сам много раз. (Напоминаю, это июнь 2001-го, но все равно, в сравнении с Ростовом, тем более, Москвой, контраст разительный). Пермские студенты значительно дисциплинированней и скромнее наших, ростовских. Они культурнее в общении, лучше относятся к старшим. Но менее инициативны, самостоятельны, меньше приспособлены к условиям современной жизни. Если о внешности, то конечно разница с нашими есть. Лучшие из ребят - такие сибиряки, высокие, здоровые, с широкой натурой. А девушки с нашими, естественно, не смогли бы конкурировать, но если присмотреться, и такие есть. Для того, чтобы поверили, специально снял троицу на фоне сирени. Меня так удивило: сирень цвела. Можете поверить: в июне (!) цветет сирень! Ребята, говорю я им, вы понимаете, я ведь каждый год в своем саду хочу брату к 9 мая нарезать для поздравления с днем рождения, но не успеваю - она уже отцвела. А тут июнь и начало только! Плохо, правда, вышло (на девушек ведь смотрел), но разберете.
          Видимо, имеются некие общие качества, - и положительные, и отрицательные, - присущие местному населению. Я не берусь оценивать менталитет в целом. Это лишь наблюдения командированного, факты без обобщений. Но куда от них денешься? В городском транспорте здоровые мужики сидят, когда стоит старушка или инвалид. Нет, не так, как в московском метро, прикрывшись газетой, стыдясь все же, а совершенно без реакции. Сидящий молодой мужчина может смотреть на стоящую женщину, даже разговаривая с ней, даже заигрывая с ней, но, видя, как она, без конца толкаемая, падает на него, будет только острить по этому поводу; 15 остановок будет ехать и - не встанет. Причем и у женщины нет по этому поводу ни малейшего ожидания. При мне 30-летний, физически здоровый парень сел на инвалидное место, а мальчишку своего худенького, взятого, видно, из детского сада, поставил рядом, даже не придерживая. Того качало из стороны в сторону, а амбал-отец вообще на него не смотрел. Наконец, женщины увидели это и пытались поддержать и посадить мальчишку, как тут дремавший отец проснулся, вырвал из рук женщин, как вещь, и бросил перед собой, заругавшись и отвернувшись в окно. Так бедолага и качался дальше, как осиновый листик. К сожалению, случаи это обыденные.
Кстати, о транспорте. Работает он как в советское время, потому анекдоты типа "молодой человек, прекратите заглядывать под юбку", а он: "вы сначала сойдите с моего галстука" - здесь действуют (у нас в Ростове новое поколение просто не понимает, потому что таких жутких давок, вокруг которых весь юмор, уже нет. Пермяки говорят, что есть дорогие автобусы, там свободно, но дороже вдвое. На самом деле и там тесно. Я уж и забыл время, когда пропускать приходилось подъехавший трамвай ввиду его переполненности, со свисающими из незакрытых дверей гражданами. А тут трижды случилось!
          Казалось, город с такими высококультурными и одновременно лагерными традициями должен быть, по всему, чужд большевистской ностальгии, ан-нет: в самом центре города, самые главные улицы - "Коммунистическая", "Ленина", "Маркса", "Энгельса", "Комсомольский проспект" и т. п. Но важнее другое - в поведении, в характере много от прежнего образа жизни. Например, население с ненавистью отзывается о богатых и богатстве. Причем это высказывают и люди далеко уже не бедные, купившие при новом режиме квартиры и машины. У персонала полное нежелание служить клиенту. Всюду. В пивной или кафе не подходят, мол, сам не барин, нужно самому покупать и носить. Это при том, что официанты есть. Обслуживают неохотно, неумело, плохо. Ну, "гордые", так, видно, понимать надо.
В общежитии дали мне номер-люкс, профессорский. О качестве всего умолчу, только об обслуживании. Говорю дежурному, потом повторяю коменданту, потом еще какому-то начальнику: "телевизора нет у вас?", отвечают, не глядя: "не-а", а можно где-то в здании посмотреть - "не-а".
- У меня холодильник не работает
- Не знаю (говорится с интонацией возмущения, манера такая, мол, че пристал-то, сам, что ли не знаешь?)
- Но, может быть, вы передадите кому-то и починят?
- Не-а!
- А завтра-послезавтра?
- Не-а…
Не убирают в комнате. Прошло несколько дней, спрашиваю:
- А убирать будет кто-нибудь?
- Не-а!
- Тогда где у вас мусор выбрасывают? А то набралось в комнате…
- Не знаю, - пожимает плечами дежурный.
Дождался коменданта. Женщина показывает пальцем за пределы здания: "Пойдете во двор, потом направо, потом налево, потом спросите, где мусорный ящик…"
Утром хочу купить прессу. В киоске, сплошь оклеенном и заставленном изнутри продавца не видно. Еле-еле нахожу щель внизу маленького окошка, за которым невозмутимо сидит, не реагируя на мои знаки и вопросы, молодая женщина. Наконец, согнувшись поближе к щели, спрашиваю:
- Будьте любезны, а можно пермские газеты купить?
- (Агрессивно) Не знаю!
Повторяю.
- Они все пермские!
- Да нет, издающиеся в Перми, местные, понимаете?
- (Возмущенно, кивая рядом с собой) Ну, смотрите!
- Но я же не узнАю, какие из них пермские по названию!
В ответ такой взгляд, что, почувствовав себя приставалой, ухожу. Может быть, и это повлияло на мое скептическое восприятие пермской прессы, показавшейся бледной и по содержанию, и по оформлению. (Впрочем, обложки двух продвинутых на вид журналов привожу).
Купил красивую ложку для надевания обуви, а она - при первой же попытке использования по назначению - развалилась на мелкие кусочки. На следующий день показываю продавщице. Никакой реакции, ни слова. После третьей попытки завладеть ее вниманием кивнула и сразу отвернулась.
Любопытно тут еще наблюдать за коммерческой стороной дела. Совершенная незаинтересованность в торговле, нежелание хоть как-то привлечь покупателя просто бросаются в глаза. При этом говорят, что есть немало серьезных предпринимателей и бизнес процветает на крупных делах, на ресурсах, в основном. Но у массы населения нет духа коммерческого, купеческой жилки, сервисных манер, как у ростовчан, например. Коммерцией и бизнесом занимаются большей частью, как обычно, нерусские люди - татары, башкиры, приезжие кавказцы (впрочем, немного их: холодно, непривычный климат). Аборигены называются коми-пермяки, в отличие от просто пермяков и просто коми, проживающих в других районах. Но их в общей массе городского населения очень мало. Возможно, поэтому никакого национализма и шовинизма в общении между людьми не чувствуется. А еще - из-за слабого внешнего различия людей разных народностей. (Например, татар от русских часто не отличишь). Контраста нет. Говорят все на русском. Выговор похож частично на уральский, немного на восточно-сибирский, но больше всего мне показалось сходство с забайкальским. Я сразу вспомнил давнее пребывание в Чите: эта интонация вечного удивления и бесконечные чоканья. ("Ты чё?", теперь с добавкой: "Ты чё, блин?").
При всяких внешних проявлениях безразличия, доходящего до черствости и пофигизма, на деле основная часть пермяков (не по национальному признаку, а просто - жителей Перми) люди надежные, отзывчивые, благожелательные, порядочные. Пермь - промежуточная платформа, буфер между Европой и Азией. Далеко не Европа, но еще не Сибирь. Поэтому всегда была перекрестком крупнейших магистралей великой Империи. И сейчас так же, стоит лишь бросить взгляд на расписание поездов. Западное - Москва, Санкт-Петербург, Горький, Казань, Симферополь, Новороссийск. Восточное - Улан-Удэ, Пекин, Акмола, Абакан, Свердловск, Нижний Тагил, Иркутск, Новосибирск, Омск, Кемерово, Красноярск, Тюмень, Владивосток. Список внушительный, чувствуешь, что стоишь на перепутье мира. Но Горький и Свердловск пишут по-старому. Из принципа. Периферия с названиями на пригородном двести лет без изменений: Кунгур, Лысьва, Кизил, Левшино, Березняки (помните? - Березняковский химкомбинат, великая стройка 20-х, недалеко от вдвое меньшей, но больше воспетой и потому известной Магнитки); Чусовая… А вокзал - хиловатый, не по масштабу движения.
Город Пермь - громадный, подобно Волгограду, нелепо протянувшийся вдоль Камы. Узкий и очень длинный. Городская архитектура крайне неудачная. Ансамблей либо нет, либо незавершенные, нелепые. Отдельные красивые, исторические значимые здания (церковь возле рынка) не выделены, не подчеркнуты в пространстве, которого полно, но проектировщики как бы не знают, что с ним делать. Кама - это, конечно, нет слов, чудо. Такая величавая, мощная, куда там нашему Дону! Потому и набережная, и тело плотины ГЭС смотрятся монументально. Правда, не сказал бы, что красиво. Неинтерес жителей к своей истории проявляется, в частности, в том, что нигде я не встретил открыток с видами города. Спрашивал десятки раз в самых разных киосках и магазинах. И в музее нет! Кстати, о музеях. Краеведческий меня так расстроил, что до сих пор остался осадок. Ничего об истории я лично не понял, не нашел (наверное, где-то что-то есть, но я так и не нашел, сведения из начала данной статьи - все не оттуда). Зато масса скучных и пестрых экспонатов о героизме счастливого сталинского времени. Правда, усугубили унылое впечатление неудобные, удлиненные помещения и несущиеся по ним лавины школьников, сметающих все на своем пути, кричащих и прижимающих меня к стене. Проносясь вихрем в течение часа четырежды, эти батыйские орды меняли мой маршрут и неизменно бесцеремонно толкали меня. Вот я и подумал: лучше ведь и нельзя отбить охоту у детей познавать свой край и свою культуру. Хотя учителя, наверное, хотели как лучше…
Совсем иное впечатление оставила Пермская художественная галерея. Основанная в 1922 г., обязанная своим развитием талантливому деятелю культуры, собирателю, коллекционеру, искусствоведу Н.Н.Серебренникову, посвятившему ей 40 лет жизни и неустанного труда. Восходит же галерея еще к Пермскому научно-промышленному музею худсовет которого еще в 1906 году обратился к знаменитым художникам с просьбой дарить свои картины для будущей галереи. Поскольку дело происходило в России, то сразу стали поступать полотна - как действующих художников-современников, так и из разных частных коллекций. Эти первые дары и составили основу будущей галереи. Теперь это такое богатое собрание, что вряд ли какой город, кроме двух столиц конкурировать сможет. Я как будто в Третьяковке побывал! Айвазовский, Брюллов, Коровин, Верещагины, Сведомские, Шишкин, Жуковский, Фальк, фламандцы, голландцы, немцы, итальянцы, Египет, Китай, Индия, Япония - с ума сойти! Причем все жанры - и живопись, и графика, и скульптура, и фарфор-фаянс, и декоративно-прикладное - и проч. - больше 40 тысяч экспонатов. Но в галерее есть то, чего нет уже нигде в мире! Это абсолютно уникальная коллекция деревянной скульптуры. В основе нее произведения, собранные Н.Н. Серебренниковым по деревням края в экспедициях 20-х годов, выпустив уже в 1928 г. первый каталог деревянной скульптуры. Скажу Вам, что тут еще они так расставлены, эти фигуры - портреты в натуральную величину, вдоль зала, навстречу друг другу, что, проходя посредине, посетитель оторваться не может от этих более чем выразительных, ярких выпуклых глаз; при этом образы аборигенов давних времен как бы оживают…Есть, конечно, и сюжетные художественные композиции. Великолепны еще и цвета из специально подобранных пород дерева…
Еще одно уникальное, чисто пермское явление, получившее название "Пермский звериный стиль". Это всякие бляшки, подвески, другие предметы обихода и снаряжения с изображениями животных и птиц, всяких фантастических существ, выполненные из металла способом литья. Самое поразительное состоит в том, что сделаны эти предметы в эпоху раннего железного века и в эпоху средневековья. Хранятся эти уникальные предметы в Пермском краеведческом музее, хотя логичнее, на мой взгляд, их было хранить в Художественной галерее. Тем более, что, скорее всего, эта коллекция зародилась еще в бытность Пермского научно-промышленного музея. А сейчас число экспонатов железного стиля превысило тысячу.
В осмотре художественной галереи меня сопровождала в качестве гида ст. научный сотрудник кафедры мировой литературы и культуры Пермского госуниверситета Нина Станиславовна Бочкарева, женщина не только богатых знаний, высокой эрудиции, но и редкого обаяния. Конечно, ее прекрасный рассказ и удивительная аура, излучающая доброту и сердечность, усилили и без того сильное впечатление от увиденного.
Еще из культурной программы, весьма ограниченной напряженной работой, была поездка в село Хохловку, в архитектурно-этнографический музей под открытым небом, расположенном на берегу Камского водохранилища, в 45 км от Перми. Собственно, поездка была на традиционный ежегодный фестиваль народного искусства, разрекламированный прессой и телевидением, куда для меня специально снарядили импортную машину с сопровождающей преподавательницей филфака Ириной Николаевной Щукиной. Никакого фестиваля не было к большому расстройству моего гида. На ее настойчивые расспросы о фестивале, сотрудники музея отвечали привычным для пермского края "не-а!". Хотя с отчаянным заявлением моего расстроенного гида о том, что праздник этот традиционный, уникальный и должен был состояться в этот день, нехотя согласились, подтвердив, таким образом, для меня, что затея не была розыгрышем. Я же доволен был тем, что никого нет, и можно не спеша побродить и поснимать, за что надо было, правда, заплатить (здесь я был приятно удивлен начинающейся предприимчивости скромных тружеников пермской культуры и накупил всякой ерунды - книжки, значки, карты и пр. для поддержания их инициативы). Идея музея, открытого в 1980 году, заключена в попытке собрать уникальные натуральные образцы крестьянской архитектуры XVII - XX веков, собранные из деревень разных районов Коми-Пермяцкого автономного округа. Экспонаты, таким образом, - это реальные здания и сооружения, реставрированные и смонтированные на одной территории в своем естественном виде. Среди них избы, усадьба, церковь, пожарное депо, колокольня, соляной завод, сторожевая башни, склады для хранения зерна и разных продуктов. Здесь уже в музее можно было купить разные брошюрки и набор открыток, но мне виды не понравились, поэтому опять сам снял. К тому же после городских видов "рука размахалась"…Оцените еще и то, что непрерывно дождь шел проливной, и было пасмурно (как у нас в ноябре). Так что, если бы не "Зенит" мой железный, что бы вышло при съемке какой-нибудь современной пластиковой мыльницей - не знаю…
Последнее из культурных мероприятий - посещение театра оперы и балета. Я просил разок балет посетить, да тот на гастроли уехал, весь. Жаль было очень. Во-первых, такой блестящий ряд звезд, здесь начинавших (одна Надежда Павлова чего стоит)! Но ведь и воспоминание осталось. Как-то давно, помню, в Ростов приезжал Пермский театр, так до сих пор врезалась в память постановка Пер-Гюнта в новой, явно талантливой постановке молодого балетмейстера. Но…увы, увы. Пришлось довольствоваться посещением оперы П.И. Чайковского "Орлеанская дева". При всем благодушном настрое - не понравилось. Хотя рассуждал почему, - непонятно. И пели хорошо, и режиссура нормальная. Может быть, опера неудачная? И тут вспомнил сетования кого-то из знаменитых критиков о том, что Чайковский считал лучшим из своих произведений эту самую неудачную свою оперу. Возможно, и так. Но жанр все-таки умирает. Куда уж теперь такая нединамичная форма, в век Интернета? Все примеры, альтернативные данному тезису, наверняка будут связаны с гениальной музыкой, которую слушать можно с таким же успехом и вне театральной постановки. Но это так, к слову…
Совсем рядом с оперным театром расположено здание старой гостиницы "Королёвские номера", названной в честь хозяина Королёва в начале 20 века и ставшей памятником истории вследствие трагических событий, разыгравшихся здесь 12 июня 1918 года, когда были тайно похищены, увезены и расстреляны большевиками (естественно, без суда и следствия) Вел. Кн. Михаил Александрович и его секретарь английский подданный Брайон Джонсон. О чем сообщает табличка на стене.
В центре города, на перекрестке больших улиц, угол одного из видных зданий отделан скульптурной группой - барельефом из трех голов знаменитых людей Перми. Изобретатель сварки Славянов, сказочник Бажов и писатель Пермяк символически смотрят в разные стороны, боясь пропустить кого-либо из пробегающих мимо пермяков.
Еще стоит упомянуть Храм Петра и Павла, построенный в 1757-1764 гг. при Екатерине II, освященный в 1764 г. епископом Преосвященным Варфаломеем Вятским и Великопермским. Дописано кающимися современниками: "Могила его попираема ныне четвероногими и двуногими созданиями божьими в Зоопарке". (Дело в том, что Зоопарк был построен советскими безбожниками почти в центре Перми, прямо на месте бывшего старого кладбища, где похоронено было немало знаменитых личностей.)
Еще несколько штрихов на разные темы.
Погода. Вот сказать южному человеку, так не поверит. Холод ужасный. Я костюм взял - ну, просто потому, что Лилия Рашидовна Дускаева несколько раз настойчиво требовала тепло одеться. Взял без надежды, что пригодится. Обливаясь потом и держа в руках - во время пути туда. А там… Добрые люди дали напрокат свитер и зонтик. Так все равно дрожал, в особенности, ночью. Плюс дождь каждый день, только разное время по продолжительности. Еще из любопытного. Не темнеет. До полуночи всё сумерки, а в 10 вечера просто светло!
Из быта. Снабжение похилее ростовского, пожалуй: меньше торговых точек, а в них - продуктов. Ночью совсем мало где работают, в большинстве случаев, если поздно хватился, можешь и не отовариться! Цены повыше наших. Вообще-то разные, как водится: что выше, что ниже. Но в целом так примерно процентов на 20 выше.
В заключение скажу, что поездка в Пермь осталась в памяти как весьма интересное, знаменательное событие. Осталось сожалеть, что вследствие слишком большого объема работы мало познать удалось. Деловые же цели были все выполнены: прочитано два учебных курса - с лекциями и практическими занятиями, принят зачет и экзамен. Получил массу благодарностей от студентов и преподавателей. Был в гостях у добрейшей женщины - заведующей кафедрой русского языка профессора Марии Павловны Котюровой, устроившей прием в мою честь с участием членов кафедры, умных и симпатичных женщин, с привычным трепетом окружавших единственного мужчину - декана филфака профессора Бориса Вадимовича Кондакова. Хорошо посидели, потом погуляли по длинным улицам почти петербургской белой ночью.
В общем, уехал обласканный . А что еще нужно человеку? Придется ли еще в этих краях побывать - одному богу известно!