"Древние истоки культурного и интеллектуального развития народов" В.Сабирова

Венера Сабирова,
преподаватель Ошского
государственного университета

Древние истоки культурного и интеллектуального развития народов
[на материалах книги-диалога "Ода величию духа" Ч.Айтматова и Д.Икэды]

амо чтение книги двух знатоков человеческих душ, мудрых мира сего, посвященной проблемам, волновавшим человечество всегда: возникновение культуры, материнство и детство, мир религии и суть справедливости, влияние культуры на политику - наводит на мысль о том, что все это составляет суть сегодняшнего дня, или как говорил Эйнштейн, "вечного настоящего". Айтматов считает, что "слово умирает, если не делиться им с другими", потому что еще Шопенгауэр заметил: "Я - все люди, все люди - я", этим словам созвучны следующие: "В пустыне человек стоит того, чего он стоит" А. Сент-Экзюпери, которые надо понимать так: каждый человек частица всего человечества, но он представляет собой целый мир.
          Книга - диалог состоит из четырех глав, каждая из которых, по всей вероятности, звучит полифонично в умах и душах ее читателей: "Книга детства", "Вначале было слово", "Назад - к будущему? Экскурсы и прогнозы", "Долгий путь к себе". Интересно отметить, что каждое из них так или иначе касается категорий времени и пространства. Перекресток мнений Айтматова и Икэды наводит на размышления, суть которых касается вечных проблем и ценностей человеческой жизни.
          Диалог сам по себе - мудрый способ приблизиться к общей крайне важной для всех истине, считает Айтматов, ему вторит Икэда: диалог - это такая ситуация, когда находится "человек перед лицом мира, развивающемся в пространстве и времени". Когда ребенок задает вопрос: "Папа, что сделать, чтобы солнце не погасло?", родители должны обратить внимание маленького человека на книги, потому что именно с познания мудрости, хранящейся в печатном слове, начинается познание окружающего мира. Авторы приводят интересные факты из жизни великих мира сего: Лев Толстой в зрелые годы читал философские труды Руссо и Шопенгауэра, а в поздние десятилетия - сказки, но всегда книгой книг для него была Библия. А Гете говорил, что всю жизнь учился читать, и не считал постыдным признаться в этом.
          Икэде импонирует мысль о том, что долголетие - отнюдь не число прожитых лет, а накопление душевной зрелости, силы воображения, причем, как считал Года Сенсей, "читая книгу, не допускай, чтобы книга прочитывала тебя". Айтматов мостит на перекрестке мнений другую дорогу - мечты о Библиотеке с большой буквы: идея будущей Библиотеки заключается в воспитании родителей, от которых зависит, что читают их дети. Эту мысль продолжает Икэда: "Любовь к тайнам жизни" /Л.Толстой/ появляется в детстве... Учиться миру, любить жизнь - это наука, которая лучше всего усваивается в детстве ".
          Богослов и общественный деятель Японии Д. Икэда информирует писателя Ч. Айтматова об изданных на его Родине книгах своего собеседника - Лицом к лицу" под названием "Горе Сэйдэ", "Материнское поле" - "Мать-земля", к последнему названию ключом является японская пословица о матери - "Фазан на горящем поле, журавль темной ночью". Он считает, что Наташа Ростова Л. Толстого - самый сильный, незабываемый женский образ из всех, в котором воплощена мечта автора о Женщине, Жене, Матери.
          Айтматов думает, что мать всегда символ бесспорной и самоотверженной любви. Но, отрицая себя, она "обретает всех - весь мир в детях, в которых, хочется думать, воплощаются лучшие наши качества, какие-либо не раскрывшиеся на протяжении нашей жизни. Не зря же мы мечтаем, чтобы наши дети были лучше нас. Разве сознание этого не должно нас вдохновлять? Разве не должны мы видеть высшую радость, какой достоин человек, именно в наших детях?" Еще Аристотель отмечал: "Мысль изначально возникает на уровне ощущений", то есть в первые дни и годы жизни ребенок общается больше всего с матерью, через ее миросозерцание. Недаром ведь устами младенца глаголет истина, первые мироощущения - самые верные, чистые, не омраченные сложным клубком проблем реальной жизни человека.
          Однако суровая действительность приводит к тому, как отмечает Икэда, что многие взрослые забывают свое детство. Не это ли корень конфликта поколений - отцов и детей? Очевидную правоту коллеги подтверждает Айтматов словами Христа: "Истинно говорю вам, если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное".
          Одна из главных проблем гуманистического общества - это изменения отношения к детству, проблемам детей. Ведь поистине "Царство Небесное внутри нас", а "мера человека в человеке - детская совесть", взрослому Айтматову никогда не забыть, как ему в детстве было сказано: "Никогда не опускай глаз, когда называешь имя отца своего", казненного в грозные тридцатые годы советским режимом, но реабилитированного только в конце пятидесятых.
          Еще Бьерксон заметил, что философия - это углубление здравого смысла. Айтматов вспоминает своих учителей жизни: одним из них являлся старик на ослике, встретившийся ему на зимней дороге, когда, будучи подростком, Чингиз преследует воров, укравших их корову-кормилицу /вспомните Султанмурата из "Ранних журавлей"!/, который сказал: "Жизнь сама накажет тех, кто учинил зло... Наказание будет ходить за ними вечно по пятам, вместе ложиться и вместе вставать. А тебя жизнь вознаградит...". Действительность подтвердила пророчество старца, умудренного опытом поколений - имя Чингиза Айтматова узнал весь прогрессивно мыслящий мир.
          Когда-то Бисмарком тонко и метко было замечено: "Дураки учатся на своих ошибках, а умные - на своих". Но как можно меньше ошибаться учат вступающего во взрослую жизнь Учителя, Воспитатели, Педагоги. Ю. Олеша говорил по данному поводу: "Блажен, кто начиная мыслить, охранен мудрым наставником". Ведь дети - это прямо отражающее зеркало жизни общества, и потому пусть прозвучат на весь мир с пафосом сказанные слова писателя Айтматова: "Молю Господа: пусть молодые поколения учатся на наших ошибках!"
          "Великие предметы искусства только потому и велики, что они доступны и понятны всем", - начинает свою мысль Д. Икэда, а ему вторит Айтматов, вспоминая слова В. Набокова о том, что "поэт - не тот, кто пишет стихи, а кто умирает от поэзии", а ведь это уникальная возможность превозмочь, победить смерть. Чтобы продолжить нить разговора, Икэда вспоминает старинную сказку о барсуке, убившем бабушку и покормившем этим супом страждущих, и отмечает, что стремление к фальсификации сказок характерно не только для Японии. Ч. Айтматов убежден, что "сказка - золотой ключик, которым человечество открывает дверцу в необыкновенную страну - будущее", это "вечная душа жизни, ... особая эпоха в развитии человеческого духа".
          Таким образом, в главе "Книга детства", Айтматов и Икэда знакомят читателей со своими впечатлениями детских лет, нынешними представлениями о мире детей, призывают быть всех нас более внимательными к нашему душевному /памяти о своих детских годах/ и духовному /настоящим отношением к детям и их проблемам/ богатству.
          Глава "Вначале было слово" посвящена проблемам слова - Слова, с которого началось все в этой жизни на белом свете. "Преодолением немоты" назвали собеседники обращение к слову, разговору, дискуссии, спорам, в которых рождается истина. Платон говорил в свое время: "Нелюбовь к слову - болезнь души, ненависть к человеку", эти слова сейчас в нашем сложном, раздираемом расовыми, экономическими, обретают новую актуальность. Икэда продолжает эстафету и развивает тему в духе Платона: "Путь к сердцам людей проходит через диалог - именно так будет шириться общность людей во всем мире".
          Писателю Айтматову кажется, что в глобальном масштабе в эволюции общечеловеческой культуры он видит активизацию диалога между Востоком и Западом, этими двумя основополагающими началами мировой цивилизации. Диалектическое единство Запада и Востока представляется ему в этом свете провидческой гармонией вселенского субъекта, когда Запад выступает как сила, занятая главным образом поисками Бога вовне, что определило его достаточно в познании внешнего мира, а Восток всегда был углублен в поисках бога внутри души, что определило его уникальные достижения в познании космической сущности человеческого субъекта. Эти вечные начала представляются ему высшим диалогом мировой культуры.
          Еще Аристотель определял в свою эпоху сущность человека как политического животного, во-первых, и, во-вторых, как животное, произносящее слова. Эти слова, вычитанные Икэдой, наводят на следующую мысль Айтматова: диалог - это исследование внутреннего пространства мира, здесь и буддизм, и христианство, и конфуцианство, это гибкость в мышлении и мировосприятии. Все великие умы человечества единодушны в том, что диалогам, разговорам, общению более открыты молодые. Лаоцзы утверждал, что ребенок - мягок, нежен, готов вступить в диалог, в то время как старик - жесток и неподвластен уговорам, более консервативен в диалоге. Паскаль считал, что человек - мыслящий тростник, слабое создание, гибнет от дыхания стихии, но мощью своей мысли, воображения обнимает Космос. О том же писал Соломон в песнях, "ибо сильна любовь, как смерть", то есть любовью к человеку, его мысли, выраженному первоначально словом, движется вся окружающая нас реальность.
          Недаром слово находит себе выражение и хранится как ценность в величайших памятниках слова: кыргызский эпос "Манас" и "Сказание о доме Тайра" японского поэта Хэйкэ Монкатари, жившего в Х веке. Данный список могут пополнить все национальные реликвии: "Слово о полку Игореве", "Песнь о Роланде", "Сказание об Алпамыше", "Песнь о Нибелунгах" "Витязь в тигровой шкуре", "Песнь о моем Сиде" ... И если Д. Икэда считает, что "в основе различных культур лежал религиозный экстаз", то Ч. Айтматов развивает эту мысль в ином направлении: "проблемы культуры, и в особенности "диалога культур", о чем мечтал русский мыслитель М. Бахтин, выходят сегодня на первый план".
          Размышляя на тему: "Где рождаются гении", которые движут миром, участники дискуссии приходят к выводу, что "у французов есть пословица: "Гении рождаются в провинции, а умирают в Париже". Икэда считает нужным предостеречь своих слушателей:
          "Утрата связи с природой является расплатой за материальное благосостояние" и в качестве подтверждения своей правоты вспоминает, как Б. Пастернак в своем нашумевшем романе "Доктор Живаго" утверждал, что жизнь напрасно себя обновляет, перерабатывает, претворяет".
          О силе правдивого и смело сказанного слова размышления приводят Айтматова к сравнению неистового протопопа Аввакума с символом непримиримости с официозом, "слово правды дороже жизни, жизнь вне правды не жизнь". Икэда подтверждает правоту слов коллеги цитатой из В. Гюго: "Чем сильнее тиран подавляет слово, тем скорее оно обретает прочность гранита". Человек - поистине не просто homo sapiens, а homo lokvens, т.е. обладающий не просто разумом, а умеющий разумно говорить.
          Перед лицом вечности слово имеет свои преимущества: оно способно существовать всегда, не имеет границ существования, бесконечна и не бренно, как все остальное. Недаром Лабрюйер, - вспоминает Айтматов, - говорил: "Если меня спросят, кем я предпочитаю быть я, не колеблясь, отвечу: "Народом", это желание прикоснуться к вечности. Ему вторит стихами собеседник: "О народ! Ты и есть реальность!... Наука без тебя холодна. Философия без тебя бесплодна. Религия без тебя жестока".
          Желание приблизиться к вечности в искусстве во все времена кончалось изгнанием поэта. Не зря Эйнштейн был уверен: "Как и Шопенгауэр, я, прежде всего, думаю, что одно из наиболее сильных побуждений, ведущих к искусству и науке - это желание уйти от будничной жизни с ее мучительной жестокостью и безутешной пустотой". А Мэтью Арнолд говорил: "Будущее поэзии безгранично. Я имею в виду, что до тех пор, пока поэзия достойна своей благородной миссии, можно надеяться, что мы, человечество, в конце концов, найдем в поэзии ту основу, которая придаст нам силы".
          Знание множества мнений и идей великих умов человечества позволяют Айтматову и Икэде поведать нам об истине, которая выше нас, всех людей планеты. М. Горький, говоря о социальной ответственности литератора, держался мысли, что любой писатель "в силах служить человеческой культуре" и "обязан защищать ее от снижения к варваризму". Лев Толстой задачу литературы видел в объединении людей и народов на основе общечеловеческих ценностей.
          И, наконец, если говорить о явном и скрытом в области слова, человеческой деятельности людей, верно философское замечание Гераклита: "Все течет, все изменяется". Айтматов дополняет мысль Икэды: "У киргизов говорят: "язык - птица души", слово - родовое понятие человека, передающееся по наследству".
          Итак, вторая глава книги-диалога посвящена проблемам мощного оружия воздействия на массы людей - Человеческого Слова, которое является одним из величайших достижений земной цивилизации. Надо к слову обращаться внимательно, осмотрительно и с чувством святости и приближения к вечности - загадке всех времен и народов Земли.
          В третьей части произведения, которое получило название "Назад - к будущему? Экскурсы и прогнозы", подняты насущные проблемы сегодняшней нестабильной политической обстановки в мире. Поднимая не новую для себя тему плахи, Айтматов говорит о страшном пророчестве под гильотиной, на которое решаются только безвинные. Их именами полна любая история всех народов планеты. Великий филолог и мыслитель Гумбольдт писал: "Мыслить - значит примыкать мыслью к общечеловеческому", имея в виду общность судьбы каждого человека и всего земного шара. Икэда приводит слова красавицы Лоран: "Свобода! Какое множество преступлений свершалось под твоим именем", чтобы назвать одну из причин возникновения конфликтов, приводящих к неразумным жестокостям. На Западе и восточном зарубежье Достоевского считают пророком русской революции /с его безбожием, что приравнивается к социализму, в "Бесах"/ более, чем Л. Толстого, которого долго считали "зеркалом русской революции". Айтматов приводит в подтверждение правоты друга мысли М.М. Пришвина из его, ждущих своего прочтения "Дневников": "Революция - месть за мечту" жить "без царя, без бога", без веры и чистоты помыслов.
          Когда речь идет о крупных социальных изменениях, всегда возникает дилемма: народ или толпа, мудрость или безумие? Историк самой революционизированной страны мира - Франции - Токвиль считал, что "в века демократии среди общественного непостоянства непостояннее всего человеческие сердца". Великий Рерих определял смысл человеческого существования: "Жить лучше - быть лучше", и писатель-гуманист Айтматов с этим мнением полностью солидарен.
          Возвращаясь к теме мести, беседующие вспоминают слова Лаоцзы: "Не имеющий внешнего противника неизбежно гибнет". Айтматов добавляет свое понимание данной проблемы: "Сказано врачу: "Исцелись сам!", так и народу следует принять древнюю мудрость на свой счет". Но любой бунт, революция не могут длиться бесконечно. Чтобы уверенно подтвердить свою правоту, Айтматов делится цитатой из "Борьбы классов" Ф. Энгельса, суть которой в признании последним о своих заблуждениях с К. Марксом при определении продолжительности социалистического и коммунистического рода. Икэда дальше чертит линию догматизма: "Сталина интересовала мысль Макиавелли: "Разумное правительство не может и не должно оставаться верным своим обещаниям, если это вредит его интересам, и если отпали причины, побудившие его дать обещание".
          Участников диалога живо интересует вопрос Сыма Цепе о справедливости, социальной справедливости и равенстве. Еще в Древнем Риме Сенекой было сказано: "Самый тягостный вид бедности - нужда среди богатства", но в нынешнем мире все также актуально это мнение. Говоря о неравенстве в конкретных семьях, величайший из драматургов эпохи Возрождения Шекспир писал о своем герое: "Ревнует не для того, что есть причина, а только для того, чтоб ревновать". К сожалению, к данной проблеме близка следующая тема дискуссии - о насилии и непротивлении злу, далее следует монолог Икэды о ненасилии. "Я верю: подобно тому, как из множества капель рождается река, так и наша деятельность, способствуя пробуждению во всем человечестве самосознания, направленного на мир, уже в XXI веке принесет богатые плоды... "
          Таким образом, глава о прогнозах на будущее и экскурсов в прошлое сходится в одной точке координат: вечность обретается только силами добра, справедливости, ненасилия, мудрости. Нет пути в будущее - злу, насилию, несправедливости, безумию, в этом твердо убеждены писатель мира Чингиз Айтматов и богослов, общественный деятель Дайсаку Икэда.
          Четвертой главе книги отведена особая роль: "Долгий путь к себе" - это "тайная тайных", или, как говорил французский академик Рене Юнг: "Моя церковь - это я сам". Айтматов напоминает нам слова митрополита Антония о том, чтобы родиться заново, нужно увидеть мир, каким его увидел Бог в первый день творенья". Проповеднику Икэде эта тема ближе всех остальных, он приводит слова из Святого писания: "Если хочешь быть совершенным, пойди продай имение свое и раздай нищим, и будешь иметь сокровища на небесах, и приходи, и следуй за мною...". Но где оно. Царство Божие? Икэда уверен: "О мой Бог, Бог справедливый, ты не тот, что живет на небесах, ты тот, кто внутри меня. Ты моя совесть, моя душа!". Айтматов более пространствен: "бог - везде и нигде", и дополняет слова Л. Толстого: "Царство Божие внутри нас".
          Проблема встает после определения внутреннего пространства - как к нему добраться, как быть в нем. "Корабль надежд и желаний. Но без руля и ветрил" ведет к нему, а суть его определяет каждый из нас. Собеседников интересуют проблемы личного участия в исправлении мира, трагедий человечества (горький спутник счастья?), феномена камикадзе, нетерпимости, знамени и обоза, беды.
          В остальных главах книги-диалога - "Новое мышление и будущее", "Волк и голубь. Кто открыл Японию", "Драма жизни и Сутра Логоса" подняты все те же проблемы жизни о прошлом и будущем, о земле и небе, душе и теле, человеке и природе. Русский философ Н. Бердяев утверждал, что существует три вида времени: "космос", "история", "экзистенция". "Космическое время" является круговоротом, отмеряющим по законам движения Солнечной системы, соответственно отмеченным календарем и часами. "Историческое время" переводит настоящее в прошлое и движется к будущему. "Экзистенциональное время" есть время подсознательное, трансформированное время, вечное настоящее, которое не поддается никакому математическому исчислению. Единое мгновенное, "Экзистенциональное время" по своему значению, наполненности и продолжительности значительно превосходит месяцы и годы первого и второго вида времени. Айтматов, как истинный писатель, подтверждает правоту собеседника слова поэта всех времен и народов Пушкина: "Я жить хочу, чтоб мыслить и страдать".
          На основании нашего анализа можно сделать следующие выводы:

Авторы книги-диалога поднимают насущные вопросы современности, актуальные проблемы, архиважные во все времена существования человечества.

В произведении пересекаются и существуют параллельно, звучат в унисон мысли гениев земной цивилизации, согласно аксиоме, что все гениальное - просто: надо жить в мире и согласии, дружбой и любовью, в равенстве и согласии всем.

Горизонталь перекрестка мнений Айтматова и Икэды гласит об одном: в современном мире как воздух необходима всеобщая Ода величию духа, определяющая все сущности жизни Человека и место его в окружающем - изменчивом, но поэтому прекрасном, "блистающем мире".