Людмила Введенская, доктор филологических наук, профессор Николай Колесников, доктор филологических наук, профессор Подвода под водой

монимами называются два или даже три, четыре слова, однокоренные или разнокоренные, имеющие несходные значения, далекие друг от друга, но звучащие одинаково. Это, например, слова: ключ (к замку) - ключ “родник”; коса “сельскохозяйственное орудие” - коса “заплетенные волосы” - коса “узкая отмель”; бокс “чугунная коробка с медной втулкой” - бокс “мужская прическа” - бокс “кулачный бой” - бокс “изолированная палата в больнице” - бокс “хромовая кожа”. Таких слов в русском языке много (около двух тысяч). Они входят в словарный состав языка и включаются в обычные толковые словари. Не думайте, что всякое слово может иметь омоним. У слов арбуз, бедный, верба, гулять, два, договор, ель и многих, многих других нет омонимов. Но вот вы встречаете такие незнакомые слова, как зимология и карпология. Если под рукой имеется словарь, легко заглянуть в него и найти объяснение этих слов.
          А если словаря нет? Тогда, осмыслив составные части встретившихся слов, можно предположить, что зимология - “наука, изучающая зимнее время года во всех ее проявлениях”, а карпология - “наука о разведении рыб семейства карповых”. Но это будет неправильное, ошибочное толкование, поскольку корни зим- и карп- случайно совпали с греческими zymе- и karpos-, от которых и образованы научные термины зимология - “раздел химии, изучающий брожение органических веществ” (zyme - “закваска”), карпология - “учение о плодах и семенах растений” (karpos - “плод”).
          Так вот, если по незнанию или в шутку считать, что зимология - “наука о зиме”, а карпология - “наука о разведении карпов”, то эти слова с таким толкованием являются псевдоомонимами научных терминов зимология и карпология.
          Такими же псевдоомонимами будут общеизвестное слово договор и договор, если какой-нибудь шутник будет утверждать, что оно членится на три части: дог- (англ. “собака”), о- (соединительная гласная), -вор (“похититель”). Вследствие членения слово договор получает значение “похититель догов”. Такое членение в принципе не невозможно. Вот примеры: пар-о-воз, дым-о-ход, дыр-о-кол и другие. Но в составе русской лексики нет слова договор в значении “человек, ворующий догов”, “похититель собак”. Подобная псевдоэтимология привела к появлению не омонима слова договор (“соглашение”), а псевдоомонима. Второе значение появилось в результате искажения структуры слова договор.
          При научной же этимологии, приводимой в этимологическом словаре М. Фасмера, слово договор расчленяется на следующие компоненты: приставку до-, часть -говор-, из которой выделяется суффикс -ор; при помощи последнего от звукоподражательного гов-, выступающего в качестве образующего элемента в ряде индоевропейских языков, и образовано говор (ср. латыш, gaura - “болтовня”, лит. gauti - “вить”, греч. goos - “жалоба” и др.).
          Если в обычных толковых словарях слово пиротехник толкуется как “специалист по изготовлению взрывчатых смесей” (от греч. руг - “огонь”), то в псевдоэтимологическом словаре (если таковой будет издан) оно должно рассматриваться как сложное слово: пир - “большой званый обед или ужин” + о + техник со значением “специалист по устройству пиров”, иначе - “метрдотель”.
          Слово поразительный (“изумительный, необыкновенный”), членящееся на части: по-раз-и-тельн-ый, при псевдоэтимологическом анализе благодаря звуковому сходст-ву слов поразить и паразит получает неожиданное толкование - “похожий на паразита”, и членится оно (в соответствии с приданным ему значением) так: “паразительный”. Псевдоэтимолога ничуть не смущает то обстоятельство, что толкуемое им слово должно иметь несколько иную орфографию, до которой ему нет никакого дела. Он может даже сослаться на одно из правил литературного произношения, по которому, находясь не под ударением, о произносится как [а]:[апаз]дать, [ас]а, [па]ехали, [пас]ледний и т.д.
          Рассмотрим другие случаи. В лекции, посвященной Великой Отечественной войне и боям с фашистами на побережье Черного моря, лектор произнес такую фразу: “В эти дни между прибрежными селами было установлено подводное сообщение. Таким путем наши войска получали все необходимое: и оружие, и снаряды, и продовольствие”.
          После лекции один из слушателей, подойдя к лектору, сказал: “Мы с большим вниманием слушали вашу лекцию. Она была насыщена очень интересными фактами, о которых мы раньше не знали. К сожалению, вы мало рассказали о том, как под водой доставлялось все необходимое для наших бойцов. Мы не представляем себе, как это делалось. Может, при помощи подводных лодок?” Лектор, удивленный этим вопросом, ответил, что он ничего не говорил и не мог сказать о сообщении под водой. В свою очередь удивился задавший вопрос, а также и другие слушатели, окружившие их: “Ведь все мы слышали, что вы упомянули о подводном сообщении между селами”. Лектор, улыбаясь, ответил: “Верно, я действительно говорил о подводном сообщении, имея в виду сообщение при помощи подвод, т.е. гужевого транспорта, а не о сообщении под водой”.
          Описанная речевая ситуация стала возможной потому, что в одном слове подводное совпали два разных по значению словесных знака: прилагательное подводное (“относящееся к подводе”) и прилагательное подводное, образованное от сочетания предлога под с именем существительным в творительном падеже водой.
          Первоначальное восприятие слушателями слова подводный не является ни псевдоэтимологическим (это слово с приданным ему значением - факт языка, оно зафиксировано словарями), ни псевдоомонимическим, поскольку рассматриваемый словесный знак имеет два значения, отмечаемых словарями. Это обстоятельство позволяет нам квалифицировать его только как омоним.
          Таким же омонимом (не псевдоомонимом и не фактом псевдоэтимологии) является и слово багдадские в одном из стихотворений В.В. Маяковского: Я в долгу перед бродвейской лампионией, перед вами, багдадские небеса. Если в случае со словом подводное разъяснение дает лектор и тем самым устраняет омонимию, то в стихотворении омонимия остается, и ни Маяковский, ни кто-либо другой не устранили омонимичность слова багдадские, которое может быть истолковано и как прилагательное от слова Багдад (столица Ирака) и как прилагательное от Багдади (название села, где родился поэт).
          Мы привели эти примеры для того, чтобы показать разницу между псевдоомонимией и явной омонимией, иногда затрудняющей понимание текста.

Кинология - наука о кино?

          Псевдоэтимология встречается в речи лиц с небогатым лексическим запасом, с невысокой культурой речи. Один случай непреднамеренной псевдоэтимологии описал В. В. Маяковский. Как-то, беседуя с крестьянами, он поинтересовался, знают ли они, что такое павильон. Один из них сказал:
          “Я понимаю. Это главный, который всеми повелевает”. Определяя семантику слова павильон, опираясь на сходство в звучании, крестьянин соотнес его с глаголом повелевать.
          На возможность псевдоэтимологического толкования слова плутократия указал в своей статье о Генрихе Гейне русский критик Д.И. Писарев: “Слово плутократия происходит от греческого слова плутос, которое значит “богатство”. Плутократией называется господство капитала. Но если читатель, увлекаясь обольстительным созвучием, захочет производить плутократию от русского слова плут, то смелая догадка будет неверна только в этимологическом отношении”. Этот пример псевдоэтимологии приводится Р.А. Будаговым в книге “Введение в науку о языке”.
          Интересная история произошла с научным термином кинология. Совсем еще недавно мало кто знал, что такое кинология, поскольку термин в обычной речи да и в печати почти не встречался и знали его в основном собаководы. Кинология - наука о собаках (от греч. kyon (kynos) - “собака”). Многие же думали, что это - наука о кинематографе. Ничего удивительного в этом не было. Геология - наука о земле, океанология - наука об океанах, минералогия - наука о минералах, вулканология - наука о вулканах, следовательно, кинология - наука о кино.
          На то, что кинология имеет отношение к кино наталкивает большое количество сложных слов с первой частью кино- (киноведение, кинозвезда, киножурнал, киносъемка, кинопанорама и другие - более 50 слов). Следует иметь в виду и незначительную частотность (частоту употребления) слова кинология. Что касается слова кино, то оно употребляется гораздо чаще. Вот почему стало возможным появление псевдоомонима кинология (в значении “наука о кино”), хотя сегодняшняя наука о кино имеет термин киноведение.
          Непреднамеренная псевдоэтимология иной раз встречается, к сожалению, в речи людей, получивших образование. Так, в 1980 г., в г. Горьком (Нижнем Новгороде) один из сотрудников газеты “Горьковский рабочий”, не посмотрев предварительно в словарь, решил, что слово капеллан является названием участника хоровой капеллы и назвал всех мальчиков капеллы, приехавшей на гастроли в город, капелланами, хотя капеллан - это название священника в католической церкви. В основе обоих слов лежит среднелатинское capella, что значит “часовня”.
          Распространению литературоведческого термина маяковедение (исследование творческого наследия В. В. Маяковского), который одно время был в употреблении, помешало замечание акад. В.В. Виноградова о том, что маяковедение - это “скорее наука о маяках”. После этого термин маяковедение перестал употребляться, хотя опасность стать псевдоомонимом ему не угрожала, поскольку науки о маяках, которая могла бы называться таким словом, не существует.

Черкешенка и черкеска

          Одно из определений слова черкеска (русское название верхней мужской одежды у многих народов Кавказа) таково: “однобортный суконный кафтан без ворота, в талию, со сборками, обычно немного ниже колен. По сторонам груди нашиты газыри - кожаные гнезда для патронов”. Слово образовано от черкесы - народа в Карачаево-Черкесской автономной области - при помощи суффикса -к(а). Этимология этого слова приводится в “Этимологическом словаре русского языка” М. Фасмера.
          Сохраняя без изменения все фонетические и морфологические элементы этого слова, псевдоэтимолог толкует его как женское соответствие мужскому наименованию: черкес - черкеска (“Женщина черкесской национальности”). В данном случае он опирается на уже имеющиеся в русском языке модели: грузин - грузинка, осетин - осетинка, сван - сванка и т.д. Однако автор такой этимологии упускает из виду, как бы “забывает”, что этим словом, во-первых, уже названа одежда кавказских горцев (добавим: и казаков). Во-вторых, для называния женщины черкесской национальности в языке с давних пор используется слово черкешенка: критик-демократ В.Г. Белинский в одном из своих писем к теоретику анархизма М.А. Бакунину писал: Черкесов вижу много, но черкешенки - увы! - еще ни одной не видел. У М.Ю. Лермонтова в “Герое нашего времени” Максим Максимыч рассказывает: Как я только проведал, что черкешенка у Григорья Александровича, то надел эполеты, шпагу и пошел к нему.
          Необходимо обратить внимание на одно немаловажное обстоятельство, пренебрежение которым может привести к неправильному пониманию псевдоэтимологии и отнесению к ней явлений другого порядка. Если, обращаясь к слову пилотка (“головной убор, который первоначально носили только пилоты”), соотнести его с пилот, и дать определение “женщина-пилот”, то это - явление псевдоэтимологии. Но если для названия женщины, управляющей самолетом, образовать по существующей в русском языке модели слово пилотка, то в данном случае мы имеем дело с созданием нового слова, омонима, а не с псевдоэтимологией, так как при последней слово не образуется, а дается неверное толкование уже существующему слову пилотка.
          Сказанное относится и к следующему случаю. Один из персонажей романа Владимира Войновича “Москва 2042”, обращаясь к главному герою, говорит: Мы не знали, что вы такой заядлый кофейник. Здесь слово кофейник, образованное этим персонажем, означает “любитель кофе” и является омонимом слова кофейник в значении “посуда для заваривания кофе”.
          Если литературоведа, изучающего творчество А. С. Пушкина, называют пушкинистом, то человека, посвятившего себя изучению творчества великого итальянского поэта Алигьери Данте (1265-1321), создавшего “Божественную комедию”, можно было бы назвать дантистом в соответствии с моделью: пушкинист: Пушкин = дантист: Данте. Но его так не называют, потому что в языке уже существует слово дантист (лат. dens, dentis - “зуб”), которое имеет значение “зубной врач”. Создание и употребление нового слова дантист (специалист по Данте) привело бы к нежелательной омонимии.