Виктор Литвиненко, редактор журнала Кое-что о народном образовании в ростовском уезде в XIX веке: Краткий обзор архивных материалов. Сельские школы (В тексте в скобках указаны: фонд ГАРО, номер описи, номер дела, лист)

реди населенных пунктов на Кагальнике первая школа была открыта в Василе-Петровке в ноябре 1861 года. Это было время знаменитой Крестьянской реформы. Отмена крепостного права, очевидно, содействовала в определенной мере развитию просвещения в России. Честь открытия школы в Василе-Петровке принадлежит мировому посреднику этого мирового участка штабс-капитану Павлу Михайловичу Хоментовскому, который здесь в 1859 году купил, видимо, у Пшенецких 500 десятин земли вместе с хутором Захарьевским, который для многих высочинцев известен как просто Захаровка (находился между Песчаным и Верочкиным, ближе к первому). В то время в Захаровке было всего четыре двора. Проживал Хоментовский то в Захаровке, то в Азове, где снимал комнаты у одного из тамошних купцов. В обязанности мирового посредника, избиравшегося на эту должность уездным дворянским собранием, входило, как сказали бы в наше время, претворять идеи реформы в жизнь. Именно стараниями Хоментовского никому неведомая дотоле Васильевка, или, по-местному, Спичаковка, стала в тот год центром волости, а глубокой осенью была открыта первая в наших краях школа для крестьянских детей. Конечно, по нынешним представлениям, это трудно назвать школой: занятия проводились не каждый день, а только по выходным и праздничным дням в помещении волостной избы. В роли учителя выступал волостной писарь Чернышов (который, если судить по бумагам, написанным его рукой, был довольно грамотным для сельского писаря человеком). На сходе было принято специальное решение о том, чтобы писарю за его занятия сельское общество платило 120 рублей в год и, кроме того, еще с каждой души по одному гарнцу пшеницы (1 гарнец - мера сыпучих веществ, равен трехлитровому баллону, наполненному доверху). "Это вознаграждение, весьма необременительное для крестьян, служит для писаря значительным пособием, заставляющим писаря дорожить занимаемым им местом, как обеспечивающим средства его к жизни", - так писал 30 ноября 1861 года член правительства при мировом съезде Вячеслав Рыжков, который приезжал сюда для ознакомления с работой этой школы (ф. 99, оп. 1, д. 9, л. 176).
          В ноябре школу посещали 24 ученика - довольно много по тем временам. Причина заключалась в том, что школа была общедоступной: любой ребенок старше 7 лет мог здесь учиться, достаточно было подать заявление. Это распространялось и на детей из других сёл, причем Хоментовский сам устраивал детей из отдаленных мест здесь на квартиру и платил из имевшихся в его распоряжении штрафных денег за питание и ночлег.
          Эта школа была светской, т.е. в ней не преподавались церковные предметы - думается, вынужденно, поскольку в селе тогда не было церкви, значит, и церковнослужителей, которые бы могли преподавать закон божий. Учили только грамоте и счету.
          Обучали детей по известной в то время методике Золотова, книгу которого для школы приобрел на свои деньги Хоментовский. Говорили, что дети обучались настолько успешно, что уже на третий день занятий могли читать "по складам", т.е. по слогам. Причем среди учеников широко практиковалась взаимопомощь и взаимовыручка: те, кто попал в школу раньше, охотно помогали новичкам. Всё это усиливало интерес детей к занятиям. Опыт организации школы в Василе-Петровке предлагалось распространить и в других местах. "О таком отрадном явлении я долгом считаю заявить мировому съезду в надежде: найти полное сочувствие господ членов и что порядок, заведенный в Васильевской школе, может быть принят и в других школах уезда", - так отзывался о школе упомянутый непременный член от правительства при мировом съезде (т.е. при дворянском собрании). В отчете самого Хоментовского сообщалось, что в феврале 1862 года в его участке уже работали школы в Анастасиевке (Антоновке), Задонском, Змиевой, Петрогоровке (Красногоровке), Семибалках. Всего в этих школах обучалось 108 крестьянских детей, среди них - только одна девочка. В 60-е годы открывались подобные школы и в селениях государственных крестьян, например в Новониколаевке. Судьба этих школ по изучавшимся мною документам не прослеживается
          Это были самые первые попытки организовать народное образование для так называемых низших слоев общества, в частности для крестьян. С 1864 года подобные школы широко распространились по всей России под названием народных училищ.
          Лишь спустя более тридцати лет, в 1896 году, в Василе-Петровке была открыта церковно-приходская школа. Церковно-приходские школы делились на два типа: одноклассные и второклассные (двухклассные). Слово "класс" в то время понимали немного иначе, чем теперь. То, что мы сейчас называем классом, тогда называли группой. В одноклассной школе обучение длилось три года, значит, дети проходили три группы, во второклассной школе учились пять лет (проходили пять групп). И, встретив иного ученика, кто-нибудь спрашивал: "А в какую группу ты ходишь?" (сейчас бы сказали: "В какой класс?"). Класс же означал тип школы. Первая церковно-приходская школа в Василе-Петровке была второклассной, т.е. со сроком обучения в пять лет. Здание школы было деревянным, двухэтажным, с квартирами для учителей и спальней для учеников. В 1906 году в Василе-Петровке открыли еще одну церковно-приходскую школу - образцовую одноклассную. Она размещалась в новом кирпичном одноэтажном здании. Здесь тоже имелось две квартиры для учителей. Именно в этих школах высочинские школьники ежегодно сдавали испытательные экзамены.
          Есть сведения, что в 70-е годы XIX века начальные школы типа народных училищ имелись в Кулешовке, Новониколаевке, Самарском, Новобатайске (Раково), не говоря уже, конечно, о Койсуге и Батайске. Ученье в них велось по-разному, в зависимости от достоинств учителей. Член Ростовского училищного совета, выезжавший с экзаменационной инспекцией в перечисленные села в 1874 году, в своем отчете от 12 мая писал, что знания учеников в "означенных сельских училищах по закону божию замечательно отличные и в особенности в Батайском, Новониколаевском и Самарском училищах" и что законоучителям этих училищ желательно бы выразить "вполне заслуженную ими благодарность". По общим предметам, сказано далее в отчете, сведения учеников также весьма удовлетворительны и особенного внимания заслуживает учитель Новониколаевского училища Никольский и его помощник Гаврилов.
          Иная картина рисуется в отчетах о Кулешовском народном училище. Прибывший сюда 11 мая 1880 года член Ростовского епархиального училищного совета в качестве инспектора священник Михаил Прокопович, который должен был присутствовать на экзаменах, узнал от местного учителя господина Груши, что дети не ходят в школу еще с начала великого поста, и только 4 ученика младшего отделения изредка посещали училище до пасхи. Причину такой холодности детей и родителей к училищу Груша объяснял грубостью и невежеством Кулешовского общества. "Но я смею думать, - писал инспектор, - что причиной тому сам г. Груша, о котором я слышал от местного священника и от других лиц весьма неодобрительные отзывы и именно, что он ведет весьма нетрезвую жизнь. Итак, Кулешовское училище со времени своего существования не дало еще ни одного выпуска учеников", - отметил инспектор. Далее он сообщал, что в этом училище нет законоучителя, так как местные священник и псаломщик не способны быть наставниками, а потому необходимо училищному совету позаботиться о том, чтобы вместо г. Груши назначен был такой учитель, который мог бы быть и преподавателем закона божия и, вместе с тем, своими нравственными качествами мог бы пробудить в обществе охладевшее сочувствие к училищу (ф. 134, оп. 1, д. 75, л. 43).
          Всего в тот год в Кулешовке учеников было 44, из них, по мнению Груши, только 8 могли бы окончить курс. Помещение школы для такого количества учеников было тесным, внутренняя обмазка стен прохудилась и зимой из щелей дуло. Забегая несколько вперед, можно отметить, что неудовлетворительное состояние школьного помещения было характерным для Кулешовки. В 1901 году учитель Пономарев писал, что здешнему попечителю Гладущенко на содержание школы общество выделяет 100 рублей в год, однако ни угля, ни дров он не покупает, а зимой топят навозом, отчего в классе воздух, т.е. запах, и холод стоят невыносимые. Полы в школе моются только два раза в год, на стенах и потолке толстый слой пыли и паутина, поэтому Пономарев хлопотал перед сельским обществом, чтобы Гладущенко заменили другим кем-нибудь, кто бы мог должным образом заботиться о школе. (Тут, правда, не обошлось без скандала: обиженный Гладущенко написал на учителя кляузу, в которой говорилось, что Пономарев наказывает детей физически: если ученик по неосторожности на уроке оглянется или сделает лишнее движение, то тут же получает удар линейкой по голове, мол, и собственный сын попечителя пострадал - от удара по его голове линейка разломилась на три части, а голова была пробита до крови; что учитель любит брать взятки: если не принесешь ему курицу, значит, твой ребенок не будет переведен в следующую группу, даже если у него успехи отличные были; что Пономарев, вместо того чтобы выдавать детям стальные перья бесплатно, продает их по копейке за штуку и т.п. При проверке все эти "факты" не подтвердились.) (ф. 134, оп. 1, д. 75, л. 43; ф. 131, оп. 1, д. 103, л. 1, 3).
          В тот же 1880 год, 11 мая, инспектор Прокопович проверял работу и Койсугского народного училища. По итогам проверки он сообщал, что этом училище числилось 54 ученика, в том числе 4 девочки, что к экзаменам допущено было 8 учеников, один не явился, а из 7 экзаменовавшихся 5 признаны достойными получить установленные свидетельства. Дети легко справлялись с полученным заданием: арифметическую задачу многие решили быстро, а все вообще - правильно. "Диктовку и переложение написали удовлетворительно, почерк письма хорош. Читают и рассказывают прочитанное все удовлетворительно, за исключением одного ученика" (ф. 134, оп. 1, д. 75, л. 44-44об.).
          Общее заключение о Койсугском училище - в учебном отношении оно находится в весьма удовлетворительном состоянии. В учебниках и учебных пособиях недостатка не было, за исключением учебников по закону божию, которые по неизвестной причине не были высланы в училище. Хотя помещение для 54 учеников было "достаточным", однако желающих учиться было много, а данное помещение не позволяло принимать более 60 учеников, вследствие чего "необходимо позаботиться о расширении училищного помещения, или же, - что было бы еще лучше, - открыть другое училище в той части села, которая называется Доломановкой". Но средств для этого у сельского общества не имелось, и священник М.Прокопович просил училищный совет изыскать возможность помочь в этом деле.(ф. 134, оп. 1, д. 75, л. 44об.).
          О школе в Высочино сведения начинают появляться с 1898 года, причем в архивах хранится даже отдельная папка о работе высочинской школы. Наиболее интересные и важные статистические сведения о ней приводятся в таблицах 1 и 2.
          Приведу еще несколько цифр и цитат - по той простой причине, что этих сведений нигде не найдешь, кроме как в самом архиве, а они дают некоторое представление о положении с народным просвещением в царское время…
          Сто лет назад население Ростовского округа составляло около 115 тыс. человек, детей школьного возраста насчитывалось 16 тыс., а училось в школах менее 6 тыс. детей. Число школ постепенно росло: в 1893 году их было всего 86 (20 церковно-приходских, 14 школ грамоты и 52 народных училища), в 1898 году, на 1 января, всех школ было уже 94. Основная масса детей обучалась грамоте в народных училищах: на конец XIX века в церковно-приходских школах училось 1108 мальчиков и 137 девочек, в школах грамоты - 336 мальчиков и 141 девочка, в народных училищах - мальчиков 3074 и девочек 1140 (ф. 189, оп. 1, д. 22, л. 1-2). В кагальницких селениях 1-го благочиния в церковно-приходских школах училось 264 ученика, что составляло 13 % от всех детей школьного возраста в этих селах (см. далее табл. 1).
          Большинство школ располагали собственными помещениями, специально построенными для этих целей: из 94 школ только 14 работали в наемных домах. Однако далеко не все эти школьные здания отвечали своим требованиям. Так, в отчете указывалось, что хорошими могли быть признаны только 55 школьных помещений (в Батайске, Елизаветовке, Государевском, Рогожкино, Новобатайске, Самарском, в немецкой колонии Эйгенгейм). Особенно дурно обставленными в гигиеническом и педагогическом отношениях были Койсугское, Новониколаевское училища - тесны, темны, грязны, холодны, с маленькими окнами, низенькой входной дверью… без теплых коридоров. О нормальном объеме или кубической величине классной комнаты соответственно количеству учащихся, конечно, не может быть и речи, Школьная мебель и ученические столы со скамьями, классные доски, шкафы для книг и проч., все это - самого примитивного устройства и не везде в достаточном количестве (ф. 809, оп. 1, д. 23, л. 7-8). В Высочино школьное здание хотя и было новым, все же в отчетах отмечалось, что в квартире учителя нет печки, что школьный двор не благоустроен, нет вместительного клозета по числу учащихся, что нет никаких учебно-наглядных пособий, нет географических карт, катастрофически мало учебников. Любопытно, что на фоне этих недостатков в бланках отчетов была включена строка: "Готовят ли в школе детям горячие обеды?" Ответ из высочинской школы: "Не бывает такого".
          Известно, что в целом народное образование в России, особенно в царское время, находилось на очень низком уровне. Наиболее показателен такой широко распространенный пример. При императрице Анне Иоанновне в середине XVIII века из казны ежегодно тратилось: на содержание царского двора - 260 тыс. руб., на содержание конюшни герцога Бирона - 100 тыс. руб., на мелкие расходы императрицы - 42 тыс. руб. и на народное образование на всю Россию - всего 4 тыс. 500 руб. Многие десятилетия спустя доля затрат на просвещение по-прежнему оставалась крайне низкой, и не зря Россия считалась страной сплошной неграмотности. Особенно темной и забытой была деревня. Архивные материалы столетней давности дают нам картину народного образования в Ростовском округе. Из отчетов о состоянии народного образования тех лет следует, что камнем преткновения на этой ниве была нехватка материальных средств и слабое финансирование труда учителей. Например, основным предметом в школе был закон божий, а в сельской местности его вели церковнослужители на общественных началах. Поэтому нередко инспектора отмечали слабое знание этого предмета крестьянскими детьми. Наблюдатель епархиального училищного совета протоиерей П.Попов в 1894 году после очередной инспекции в своем отчете так образно сетовал на положение церковно-приходских школ: "Каждое дело правильно ведется и имеет твердый устой лишь только тогда, когда имеются достаточные средства и силы, необходимые для него. Чтобы устроить крепкий и красивый дом, необходимо располагать достаточными средствами, на которые возможно было бы приобресть хороший материал и опытного строителя, иначе, без достаточных средств, дом ни крепости, ни красоты не получит. Так бывает в делах обыкновенных, то же есть и будет и с школой церковной. Пока не будет достаточных средств, - школа не достигнет и половины своей цели. Дайте средства, и способные учители будут не из членов причта; да и законоучители - неужели могут в неделю даром давать 10-12 уроков, да еще крестьянским детям?" - риторически вопрошал протоиерей. И далее он приводит любопытный факт: в городе в женской прогимназии учитель получает за 10 уроков в неделю 360 рублей. Законоучитель в сельской школе, говорит он, за такие деньги готов давать и в два раза больше уроков! В доказательство своей правоты он приводит в пример школу при Покровской церкви Ростова: там на обучение деньги есть, есть и прекрасные учители, есть и прекрасные успехи (ф. 189, оп. 1, д. 23, л. 19об.).
          Несколько слов и о самом учебном процессе. Какие предметы изучались в начальной школе того времени? В начальной школе преподавалось пять основных предметов: 1) закон божий, 2) пение, 3) цекрковно-славянский (старославянский) язык, 4) русский язык и 5) счисление, т.е. начала математики. Такой предмет, как русский язык включал в себя обучение чтению и письму, а также чистописание (обучение каллиграфии).По всем этим предметам учащиеся сдавали выпускные экзамены, или, как тогда говорили, испытания.
          В процессе обучения знания детей оценивались по четырехбалльной системе: "отлично", "хорошо", "удовлетворительно" (или "посредственно"), и "неудовлетворительно" ("плохо"). А на экзаменах соответственно выставлялась оценка цифрами: "5", "4", "3". Если ученик обнаруживал плохие знания, ставили: "неуд.". Экзамены принимала комиссия, как правило, в составе трех членов, причем каждый член комиссии ставил свою оценку. Если оценки различались, то выводился средний балл, поэтому иногда выставлялась итоговая оценка в виде целого числа с дробью, например: 4,5 (четыре с половиной) или 3,5 (три с половиной).
          На первом месте среди изучаемых предметов, как видим, стоял закон божий, затем шло пение. Пению придавалось столь важное значение прежде всего потому, что подразумевалось исполнение церковных песен. Нередко занятия в школе начинались пением. "До чего отрадно было, подходя к школьному зданию, слышать стройные голоса детей, поющих церковные песни", - писал в своем отчете один из инспекторов, приезжавших в сельскую школу для проведения выпускных экзаменов. В дни, когда велось богослужение в церкви, детей вели туда, где для них всегда имелось специально отведенное место. Особо способным детям разрешалось петь в церковном хоре, однако отдельно детям петь в церкви вместо хора не разрешалось. Не было в Ростовском округе и случаев организации детского церковного хора. Тем не менее, пению уделялось много внимания, и оно относилось к одному из главных предметов.
          Для обучения детей в школе рекомендовались следующие учебники, одобренные святейшим Синодом.

По закону божию:
Соколов Д. Молитвы и заповеди.
Филарет М. Начатки христианского учения.
Соколов Д. Краткие наставления в христианской вере.
Смирнов. Наставления в законе Божием.
Соколов Д., Рудаков. Священная история Ветхого и Нового заветов.
Свирелин. История церкви и учение о богослужении в православной церкви.
Соколов Д. Краткое учение православной церкви о богослужении.
По русскому языку:
Тихомиров, Добровольский. Букварь.
Поливанов. Пчелка.
Радонежский А. Родник.
Попов Д., Радонежский А. Книга для чтения и письменных работ по русскому языку.
Бахметьева. Рассказы о земной жизни Иисуса Христа.
Кирпичников. Грамматика.
Пуцыкович. Уроки правописания.
Гольденберг, Лубенец. Задачник по арифметике.
Гербач. Прописи.
По церковно-славянскому языку:
Ильменский. Обучение церковно-славянской грамоте. Евангелие. Часослов. Псалтырь.
По пению:
Соколов Д. Краткое руководство к овладению церковным пением.

          Во второклассных школах, кроме того, преподавались география (учебник Пуцыковича "География") и история (учебник А.Радонежского "Отечественная история").
          Интересно, что часто в документах речь идет о школьных библиотеках. Дело в том, что в то время книг было мало, и созданием школьных библиотек пытались облегчить положение. Однако то, что было в сельских школах, лишь условно можно было назвать библиотеками. Там, по отчетам, было всего по несколько книг, например, в нашей школе некоторое время имелось всего 7 - 9 книг, которых хватило лишь на несколько лет. Такое количество книг в школе на 60-70 учащихся, конечно, слишком мало, и трудно себе представить, как с таким числом учебников люди вообще могли работать в школе... Конечно, видимо, какие-то свои учебники имелись и у детей.
          Но интересен сам факт, что в те годы стремились к созданию школьных библиотек, которые хоть в какой-то мере помогали решать проблему с учебной литературой. Видимо, не зря этот опыт был взят на вооружение и в советское время. Помню, когда я начинал учиться (в конце 40-вых годов), и в Высочинской школе была небольшая библиотека. Она размещалась в одном небольшом шкафу, книги все были старые, потрепанные, с вырванными страницами, новых поступлений почти не было - лишь басни Крылова, рассказы Толстого, Горького, Чехова да Короленко, да рассказы о Ленине и Дзержинском, т.е. то, что требовалось по программе для детей среднего и старшего возраста, а детских книжек, написанных для младшего возраста, мы по сути здесь не видели. Чтобы прочитать сказки Андерсена, надо было занимать очередь, а о сказках К. Чуковского вообще мало кто слышал. Записаться в эту библиотеку можно было, только сдав сюда какую-нибудь свою книжку (чтобы пополнить библиотеку), а своих книг почти ни у кого не было, поэтому покупали какую-нибудь брошюрку об опыте борьбы с грызунами в полеводстве или о механизированном способе посадки картофеля и радостно тащили ее библиотекарю, в роли которого выступал кто-то из учителей. Одновременно в селе существовала и колхозная или сельская библиотека (изба-читальня), в которую тоже записывали, если сдашь для ее пополнения свою книгу. Наша школьная библиотека просуществовала недолго. А колхозная периодически то закрывалась, то открывалась, то она считалась колхозной, то сельсоветской. Выбор книг в ней был несравнимо более широкий. В общем, сельские библиотеки играли и играют немаловажную роль в просвещении, в расширении кругозора школьников.
          В общем-то здесь идет о состоянии народного образования в России до Октябрьской революции. Мы видим, что перед школьным просвещением стояли серьезные проблемы: нехватка средств, слабая материальная база, отсутствие хорошо подготовленных кадров. В школе работать было трудно, и тех, кто шел в школу, в то время считали подвижниками.
          После революции в краткие сроки страна ликвидировала неграмотность. Вопросам образования придавалось исключительно важное значение. "Неграмотный человек, - говорил Ленин, - вне политики". И еще Ленин говорил, что только советская власть поднимет народного учителя на должную высоту... Успехи нашей страны на ниве просвещения действительно были поразительными. И сейчас наши школьные программы считаются одними из лучших в мире, а наши школьники не раз оказывались победителями в международных олимпиадах. Все это так. И все же, спустя сто лет мы приходим к выводу, что учитель у нас так и не был поднят на подобающую высоту, что зарплата наших учителей - одна из самых низких в мире, что материально-техническое обеспечение школ оставляет желать лучшего. До революции зарплата сельского учителя, например в Высочино, составляла 180 рублей в год, т.е. 15 рублей в месяц (и это у учителя, не имевшего даже среднего образования). Говорят, в то время на такие деньги можно было жить вполне сносно. А что может купить на свою зарплату теперешний учитель, даже с высшим образованием?.. Кроме того, мы видели, что в проекте сельской школы всегда предусматривались квартиры для учителей - разве это не показатель заботы об учителе?
          Мир сейчас стоит на пороге новой революции - информационной. Книги как носители информации отступают на второй план, а ведущее место занимают электронные средства - радио, телевидение, компьютеры. Поистине фантастические возможности дают нам компьютеры: они учат, лечат, управляют, производят сложнейшие расчеты, моделируют, перерабатывают любую информацию, создают новый вид реального мира - так называемую виртуальную реальность, когда по своему желанию вы можете сотворить воображаемое пространство, населить его воображаемыми предметами и существами и благодаря стереоэффекту как бы реально путешествовать в этом пространстве, испытывая всамделишный страх или удовольствие, подвергаясь воздействию тех обстоятельств, которые реально подстерегают вас в неведомых вам местах мира...Благодаря сети Интернет с помощью компьютера можно получить, сидя дома, практически любую информацию со всего мира. Все это уже сейчас доступно детям западных стран. А насколько компьютер проник в нашу жизнь, в жизнь сельского школьника? Много ли у нас на селе школ, имеющих компьютерные классы?
           Таким образом, и спустя сто лет школа России стоит перед теми же проблемами...

Таблица 1

Ведомость о церковно-приходских школах по 1-му участку благочиния
Ростовского округа за 1894 год (М – мальчики, Д – девочки)
(ГАРО, ф. 189/221, оп. 1, д.23, л. 20–20об.)

Примечание: Здесь речь идет только о церковно-приходских школах. Обучение детей в школах грамоты и народных училищах в ведомость не включалось.

Таблица 2

Данные о числе учащихся и количестве учебников в Высочинской церковно-приходской школе (школе грамоты). По отчетам за 1898–1914 годы
(ГАРО, ф. 189/221, оп. 1, д. 148, л. 21–27)

Примечания: 1. В 1910 году выпуска не было из-за отказа в выдаче средств на отопление и освещение со стороны сельского общества; отсутствие выпуска по другим годам в отчетах не объясняется.
2. С преобразованием школы грамоты в церковно-приходскую резко ухудшились показатели (снизилось количество учащихся и число окончивших курс). Причина этого в отчетах не объясняется, но, похоже, что материальное положение школы оставляло желать лучшего.