Томаз Хазагеров, доктор филологических наук, профессор Лидия Ширина, кандидат филологических наук, доцент

Доводы "к этосу"

овод "к этосу", как и довод "к пафосу", связан главным образом с установкой на действие. В основе классификации доводов "к этосу" лежат понятия сопереживания и отвержения, а также предметной области (источника) и объекта сопереживаний и отвержений.
          Сопереживание - это психический процесс, характеризующийся тем, что убеждаемый отождествляет себя с какими-либо феноменами окружающей действительности, чаще всего с себе подобными, т. е. с другими людьми. Естественно, что, отождествляя себя с другим человеком, убеждаемый будет действовать в его интересах. Тот феномен, в интересах которого должен действовать убеждаемый, мы будем в дальнейшем называть "объектом сопереживания". Сопереживания должны иметь свою причину, свой источник, предметную область, или для краткости - "предмет".
          Целесообразно различать два типа соотношения объектов и источников сопереживания (люди, их конкретные действия и система биологических ценностей, эстетических и морально-этических оценок). Наиболее естественное и типичное соотношение объекта и источника сопереживания состоит в том, что первый предстает как субъект, конкретный человек, а второй - как система оценок. Таким образом, процесс сопереживания начинается с установления общности отдельных ценностей и завершается полным отождествлением с конкретной личностью. Возможно и менее типичное соотношение, когда сопереживание начинается с полного отождествления с конкретной личностью и завершается частичным отождествлением системы ценностей, которая в этом случае выступает как объект сопереживания.
          Отвержение - психический процесс, заключающийся в том, что убеждаемый рассматривает себя и какой-либо феномен окружающей действительности как взаимно исключающие друг друга. В отличие от сопереживания наиболее типичными и естественными объектами являются здесь фрагменты систем ценностей, а источником - люди, субъекты. Итак, отвержение начинается с несовместимости с отдельной личностью и разумным образом переходит от полного отвержения этой личности к отвержению той системы ценностей или фрагментов системы, которой эта личность руководствуется. Разумеется, возможно и обратное соотношение.
          Другим понятием, лежащим в основе классификации доводов "к этосу", является однородность объекта и источника. В связи со сказанным мы различаем два типа однородных доводов:
          1. И источник, и объект характеризуются процессом сопереживания.
          2. И источник, и объект характеризуются процессом отвержения.
          Разнородные доводы также представлены двумя разновидностями:
          1. Источник связан с процессом сопереживания, а объект - отвержения.
          2. Источник связан с процессом отвержения, а объект - сопереживания.
          В схему однородных доводов с сопереживанием и отвержением входят следующие компоненты: убеждающий, убеждаемый, объект сопереживания (отвержения), источник сопереживания (отвержения). Схемы эти обычно сосуществуют. Основное различие состоит в том, что при сопереживании объектами, как правило, являются люди, а при отвержении - отвлеченные понятия. Наиболее типичные ситуации, отражающие подобные схемы, следующие.
          Защитник (убеждающий), судьи (убеждаемые), обвиняемый - объект сопереживания, источник сопереживания - общая схема ценностей (защита от голода, холода, физической боли и пр.; моральные заповеди - не кради, не убивай, не предавай и др.; любовь к прекрасному, гармонии и т. д.).
          Прокурор (убеждающий), судьи (убеждаемые), кража, предательство, убийство - объект отвержения, поступки обвиняемых - источник отвержения.
          Публицист (убеждающий), власти, общественное мнение (убеждаемые), какая-либо социальная, национальная, возрастная группа, например дети, - объект сопереживания, источник сопереживания - комплекс общечеловеческих ценностей: сострадание, милосердие, справедливость.
          Публицист (убеждающий), власти, общественное мнение (убеждаемые), спекуляция, коррупция, бюрократизм - объекты отвержения, отдельные люди, чиновники, их конкретные действия - источник отвержения.
          Писатель, поэт (убеждающий), читатели (убеждаемые), персонажи, произведения, носители высоких этических и эстетических ценностей - объекты сопереживания, сами эти ценности - источник сопереживания.
          Писатель, поэт (убеждающий), читатели (убеждаемые), уродливые, неэтические, неэстетичные явления - объект отвержения, персонажи и их конкретные поступки - источник отвержения и т. д., и т. п.
          Переходим к иллюстрациям.
          Один из самых известных русских адвокатов, Федор Никифорович Плевако, не раз использовал в своих ярких и почти всегда завершавшихся оправдательным приговором речах доводы "к сопереживанию". Вот концовка его речи по "делу люторических крестьян" (17 декабря 1880 г.), не нуждающаяся в каких-либо комментариях.
          Иллюстрация шестнадцатая
          Мы, когда с нас взыскивают должное, волнуемся, теряем самообладание; волнуемся, теряя или малую долю наших достатков, или что-нибудь наживное, поправимое. Но у мужика редок рубль и дорого ему достается. С отнятым кровным рублем у него уходят нередко счастье и будущность семьи, начинается вечное рабство, вечная зависимость между мироедами и богачами. Раз разбитое хозяйство умирает, - и батрак осужден на всю жизнь искать, как благодеяния, работы у сильных и лобызать руку, дающую ему грош за труд, доставляющий другому выгоды на сотни рублей, как руку благодетеля, и плакать, и просить нового благодеяния, нового кабального труда за крохи хлеба и жалкие лохмотья... Нет, вы не осудите их. Мученики терпения, страстотерпцы труда беспросветного найдут себе защиту под сенью суда и законов. Вы пощадите их. Но если слово защиты вас не трогает, если я, сытый, давно сытый человек, не умею понять и выразить муки голодного бесправия, пусть они сами говорят за себя и представительствуют перед вами. О судьи! Их тупые глаза умеют плакать, и горько плакать; их загорелые груди вмещают в себе страдальческие сердца; их несвязные речи хотят, но не умеют ясно выражать своих просьб о правде, о милости. Люди они, человеки! Судите же почеловечески.
          А вот окончание речи другого известного русского юриста - Николая Иосифовича Холева. Выступление было посвящено защите Александры Максименко, обвинявшейся в отравлении мужа (январь 1890 г.).
          Иллюстрация семнадцатая
          Вы - не оракулы, вы судьи - разумные оценщики, решители важнейшего жизненного вопроса по правилам логики, указаниям житейского опыта и голоса совести... Деятельность судьи один выдающийся современный мыслитель русский сравнивает с деятельностью историка... Разница между судьей и историком не в целях - раскрытие истины - и не в средствах - факты и логическое мышление. Разница только в результатах убеждения. Ошибись историк, заклейми он едким упреком или клеветой позорной память великого человека - беда еще не велика. На такой приговор всегда допускается бессрочная апелляция к потомству: другой историк, "пыль веков от хартий отряхнув", может исправить ошибку. Но от приговора судейского прямо зависят честь, свобода, жизнь подсудимого. За ошибку, за опрометчивость судьи невинный может поплатиться слезами, страданиями, кровью! Довольно и так было слез и страданий! Три года назад она была счастлива, здорова, любима, цветуща... Взгляните же, что сталось с ней теперь: несчастна, одинока, разорена, обесславлена, заточена в тюрьму, где стала жертвой неумолимого недуга, и, пережив уже однажды невыразимые муки ожидания судебного приговора, с немым окаменелым ужасом снова ждет решения своей горькой доли!
          Однородные доводы "к сопереживанию" и "к отвержению", конечно, широко распространены в публицистике, в том числе современной.
          Иллюстрация восемнадцатая
          Пожалуй, наиболее крупная из всех мер помощи бедным - это введение пособии на детей малообеспеченным семьям с размером дохода до 50 рублей в месяц на человека (в отдельных районах, в основном северных, - до 75 рублей). Такие пособия были введены еще в 1974 году и сразу вызвали недовольство, которое не спадает и по сей день. "Как же, - говорят несогласные с этой мерой, - ведь такие пособия поступают в подавляющей части в среднеазиатские республики и Азербайджан, где рождается много детей". Действительно так. Но поглядите на лица узбекских, туркменских, киргизских матерей. Они состарились намного раньше времени не от родов, а от нужды, от тяжелых условий жизни, от постоянного недоедания, наконец... У нас долгие годы делалось в этом отношении до обидного мало (из "Литературной газеты").
          Иллюстрация девятнадцатая
          Предлагаю провести первый в нашей стране референдум, чтобы получать ответ: строить Мемориал Победы или на эти средства провести розыск и захоронения до сих пор не погребенных павших защитников Родины?.. Есть у меня фотографии останков погибших солдат, собранных небольшой поисковой группой в 1988 году на месте длительных кровопролитных боев у деревни Черный Ручей Бельского района. Большая часть мест боев так по сей день так и осталась необследованной. Если бы мертвые могли говорить, представляете, что они сказали бы нам о нашей порядочности?
          Что же у них за судьба такая - десятилетиями лежать без погребения, быть добычей зверья и забвения? За что им такое? И люди ли мы после этого? (из журнала "Знамя").
          В схему неоднородных доводов с объектом отвержения входят: убеждающий, убеждаемый, объект отвержения (обычно лицо) и источник сопереживания (обычно также лицо). Схему неоднородных доводов с объектом сопереживания составляют: убеждающий, убеждаемый, объект сопереживания (чаще всего абстрактные понятия, связанные с системой ценностей) и источник отвержения.
          Схемы эти малосовместимы. Первая встречается очень часто, вторая - редко. В связи с первой из названных схем приведем лишь две иллюстрации, отличающиеся особой яркостью.
          Иллюстрация двадцатая
          - Да, да, - сказал князь Андрей. - Одно, что бы я сделал, - ежели бы имел власть, - начал он опять, - я не брал бы пленных. Что такое пленные? Это рыцарство. Французы разорили мой дом и идут разорять Москву, оскорбили и оскорбляют меня всякую секунду. Они враги мои, они преступники все по моим понятиям... Надо их казнить (Л. Толстой. Война и мир).
          Иллюстрация двадцать первая
          Давыдов поднялся со стула медленно... И так же медленно крылась трупной синевой одна незавязанная щека его, бледнело ухо. Он подошел к Андрею, взял за плечи, легко повернул, заговорил, задыхаясь, не сводя ставшего огромным глаза с Андреева лица.
          - Ты их жалеешь... Жалко тебе их... А они нас жалели? Ну? Моего отца уволили после забастовки с завода, сослали в Сибирь... У матери нас четверо... мне, старшему, девять лет тогда. Нечего было кушать, и мать пошла... Ты смотри сюда! А мы за занавеской на полу... И мне девять лет... Пьяные приходили к ней... А я зажимаю маленьким сестричкам рты, чтобы не ревели... Кто наши слезы вытер? Слышишь ты? Утром беру этот проклятый рубль, - Давыдов поднес к лицу Андрея свою закожаневшую ладонь, мучительно заскрипел зубами, - мамой заработанный рубль... и иду за хлебом... - И вдруг, как свинчатку, с размаху кинул на стол черный кулак, крикнул: - Ты! Как ты можешь жалеть? - И опять настала тишина (Шолохов. Поднятая целина).
          А вот довольно редкий, хотя и весьма яркий пример схемы неоднородного довода с объектом сопереживания.
          Единственное, что примиряет меня с боем быков, - это то, что и король Альфонс испанский против него (Маяковский. Мое открытие Америки).
          В заключение отметим, что разграничение однородности и неоднородности доводов "к этосу" находит подтверждение в работах современных психологов (Лефевр, Шрейдер), о которых уже говорилось ранее. Ставится даже вопрос о двух типах этических систем, и в этой связи стоит задуматься над правомерностью и эффективностью двух типов доводов, когда, например, прокурор, исходя из действий обвиняемого, требует наказания, чтобы искоренить мошенничество, кражу, грабеж, убийство как социальные явления, и когда он требует наказания, исходя из сочувствия жертве преступления, или когда защитник просит для обвиняемого снисхождения, оценивая то хорошее, что есть в его подзащитном, и когда он просит смягчить наказание прежде всего потому, что аморальна была и жертва.
          Рецепт пятый
          Выбрав установку "на действие" и соответственно довод "к пафосу" или "к этосу", нужно четко представить себе самые важные компоненты схемы - предметы угрозы (обещания), объекты и предметы сопереживания (отвержения). Эти компоненты должны быть выражены с максимальной изобразительностью. Необходимо также определить, требуются ли вспомогательные доводы.
          Рецепт шестой
          Выбирая предмет угрозы, обещания, сопереживания или отвержения, следует учесть существенную разницу между морально-этическими (справедливо - несправедливо) и эстетическими (нравится - не нравится) установками убеждаемых.
          Первые более предсказуемы, системны, взаимосвязаны, предопределены социальными - религиозно-этническими, профессиональными, классовыми и другими факторами. Именно здесь в наибольшей мере применим эпитет "общечеловеческий". Вторые - менее упорядочены, разрознены, нередко определяются скрытыми индивидуальными особенностями - темпераментом, характером, опытом личной жизни и в то же время особенно легко подвержены капризам моды. Различие это поняли и сформулировали в пословице "De gustibus non est disputandum" ("О вкусах не спорят") уже древние.
          Итак, больше всего оратору необходимы данные об эстетических установках аудитории. И хотя выбор объектов сопереживания и отвержения (кому, кого?) вынужденный или ограниченный, этого нельзя сказать об их предмете (т. е. о том, какому отдельному свойству, качеству и пр. нужно сопереживать и какое отвергать). И здесь опытный оратор не только должен, но и вполне может быть достаточно осторожен в своем выборе.
          Чтобы проиллюстрировать сказанное, обратимся к двум любопытным психологическим зарисовкам. Перед нами явная "коммуникативная неудача", которую терпит даже близкий друг, когда он забывает, что "о вкусах не спорят", или, точнее, пренебрегает той истиной, что прежде чем спорить, надо знать.
          Иллюстрация двадцать вторая
          "Скажи, которая Татьяна?" / - "Да та, которая, грустна / И молчалива, как Светлана, / Вошла и села у окна". / - "Неужто ты влюблен в меньшую?" / - "А что?" - "Я выбрал бы другую, / Когда б я был, как ты, поэт. / В чертах у Ольги жизни нет, / Точь-в-точь в Вандиковой Мадонне: / Кругла, красна лицом она, / Как эта глупая луна / На этом глупом небосклоне". / Владимир сухо отвечал / И после во весь путь молчал (Пушкин. Евгений Онегин).
          Иллюстрация двадцать третья
          ...Медлительные звуки виолончели долетели до них из дома в это самое мгновение. Кто-то играл с чувством, хотя и неопытною рукою, "Ожидание" Шуберта, и медом разливалась по воздуху сладостная мелодия. - Это что? - произнес с изумлением Базаров. - Это отец. - Твой отец играет на виолончели? - Да. - Да сколько твоему отцу лет? - Сорок четыре. - Базаров вдруг расхохотался. - Чему же ты смеешься? - Помилуй! В сорок четыре года человек, pater familias, в ...м уезде - играет на виолончели! - Базаров продолжал хохотать; но Аркадий, как ни благоговел перед своим учителем, на этот раз даже не улыбнулся (Тургенев. Отцы и дети).