***

ом Барбары и Франка - очень простой. На втором этаже - только чердак с кучей лежанок и комодов. Внизу все остальное. Дерево, камин и везде свечи, керосиновые лампы, никакого телевизора. Ночью оглушительная тишина. Из звуков - на выбор - шум ветра в деревьях или стук дождя.
          После сиесты поехали в небольшой городок, древнюю столицу юга Франции. Все, как в литературе, - то есть маленькие кафе, уличные ресторанчики, дома с облупившейся штукатуркой, клошары с собаками, накрашенные старухи экстравагантного вида в черных очках.
          Здесь мало деревьев, но зато все выложено камнем, стены плавно перехо-дят в тротуар, а улицы - во внутреннюю часть домов. Очень уютно и напоминает о картинах художников Возрождения.
          Типичные француженки - довольно миниатюрные, смуглые и черноволо-сые. Французы - тоже. Энергичные и дружелюбные. Я думаю, Кугели хотят быть похожими на них. Тройной поцелуй при встрече - воплощенный символ иного стиля жизни - доставляет им истинное удовольствие.
          Сен-Реми - уютный городок. Все с теми же узкими улочками, голубыми и лиловыми ставнями, цветами на окнах.
          Вот открылась дверь в одном из таких домиков, и оттуда выглянула носатая пожилая мадам. За ее спиной темнела глубина весьма занимательной комнаты, но я не смогла разглядеть ничего детально: дверь быстро захлопнулась, потревоженное одиночество спешило закрыться в своей раковине. Такое место жительства точно не для страдающих клаустрофобией.
          Мы видели фонтанчик Нострадамуса - темный бюст в шляпе, под ним в чане булькает вода, уголок увит замечательной зеленью, тишь и благодать. Дом, где родился мэтр, украшен лишь табличкой о том, что случилось это в 1503 году.

***

          Барбара в плохом настроении, сидела и играла с Йоной во что-то… (Но вот появился французский юноша-монтер - и вновь на ее лице улыбка. Сей парубок, дважды угробивший их помпу, способен зато творить чудеса с настроением заказчиц). А во Франка она швырнула тяжелый взгляд. Через минуту обозвала его инициативу покупки картофеля дурным словом. Когда выяснилось, что он забыл про масло, напряжение стало грозить взрывом.

***

          Сегодня утром заехал Ален, и мы вместе с Йомой и Франком на двух авто отправились искать "самый замечательный вид" на мост через Гаронну. Пару раз чуть не скатились в речку по булыжникам, облитым соусом из ила и водорослей.
          В кустах ни с того ни с сего обнаружилась отличная черная сумка и два модельных ботинка. Логично было предположить неких купальщиков или, например, труп. Но станет ли нормальный топиться босиком и без ридикюля с необходимыми мелочами прохладной октябрьской порой?

***

          Вчера с утра поехали на Средиземное море. В Камари оно имеет серый песочный бережок, чистую прозрачную воду. Совсем похоже на Дон. Пахнет рыбой, летают чайки. Горизонт в бледной дымке.
          Мы намочили ноги (а то как же - Жириновский тоже мечтал сапоги мыть, правда, в Океании).
          В местечке бизнес - несколько лошадиных ферм организуют прогулки по местности. С помощью нашего гида впервые в жизни я оказалась в седле. Мы вереницей шли вдоль бескрайних болот, где кормятся стаи куликов и фламинго, не обращая внимания на людей.
          Нас покусали комары. Франк выглядел потрясающе: полненький почесы-вающийся мужчина верхом на коне.

***

          Наведались в Эссен, на выставку Дали. Бродили часа три. Голова разболе-лась, шея устала: много всякого добра увидели: иллюстрации к "Божественной комедии", Библии, Дон Кихоту, скульптуры. Слышала разговоры прицениваю-щихся к некоторым работам: "Вот это подойдет к нашему дивану…" Достойная участь для художника, не чуждого коммерции.
          После выставки , однако, я прониклась гораздо большим уважением к Дали, чем прежде. Много интересных идей у человека было. Попадается и, с моей точки зрения, халтура, вроде переработки "капричос" Гойи: там Дали пририсовал один из своих знаменитых костылей, там голову добавил, там черкнул пару раз и наметил перспективу…
          Мероприятие происходило в бывшем помещении какой-то фабрики; художественный беспорядок, металлоконструкции, потолок под небесами. Все черно-коричневое, освещение непосредственно перед предметами искусства. Люди тонут в темноте: призрак технократической эпохи, монстр урбанизации. Это тоже эстетика, поражающая, в первую очередь, масштабами.

***

          Я держала в руках кусок Берлинской стены - отмечали как раз десятилетие ее падения. "Каждый приличный немец имеет кусок или кусочек стены" - сказала Барбара. Они тоже в свое время там скакали вместе с детьми. И даже что-то разламывали.

***

          В воскресенье после завтрака поехали в музей под открытым небом - старинную немецкую деревеньку с кузницей, дубильней, мельницей и конюшней. И парочкой крупных зданий. Там размещаются экспозиции.
          На входе в деревню мы заплатили и дальше были предоставлены сами себе. Везде можно засунуть нос, все можно потрогать и покрутить, если вертится. Немецкий крестьянин жил неплохо - куча техники конца 19-го века.
          "Война в детской комнате" была детально представлена на двух этажах музея. Причем так, что вызывала неприязнь к военным действиям. Никогда бы не подумала - дети бросали кубики и двигали фишки по Трансильвании, Альпам и Европе уже столетие назад.
          "Победы Наполеона", "Поход на Россию", жизнерадостные гитлеровцы на бивуаке - кто с гармошкой, кто умывается, голый по пояс, - вот она, обратная сторона. Индейцы, солдатики национальных армий, искусно раскрашенные.
          Особое внимание посетителя направляется на игрушечную гильотинку, вырезанную со скуки из коровьих костей некой группой заключенных. Все как полагается: помост, на нем повозка, под повозкой - корзина, на повозке - приговоренный. Вокруг - солдатики почетного караула. Один из них трогательно держит нитку, соединенную с лезвием.
          Маленький Гете очень хотел иметь такую игрушку и долго упрашивал маму. До тех пор, пока она не села и не написала ему специальное письмо: "Милый сын, скорее я умру сама, чем подарю тебе орудие убийства…"и т.д. Молодец женщина.
          Кажется, нас всегда недолюбливали в Германии - чего стоит, например, "Война с турками". Карты с действующими лицами: Николай II, карикатурно курносый, с румяными щеками, некто Nikolajewitsch в картузе - старый хулиган; естественно, демонический Распутин с прищуренным глазом.
          Сейчас производство откровенно агрессивных игрушек свернуто. Герма-ния воюет только с инопланетянами и прочими эфемерными созданиями.
          Наш поход логически завершился в "Блинном домике". Чрезвычайно уютный ресторанчик, подают блины с какой угодно начинкой. Получишь один такой, размером с летающую тарелку и толщиной в палец, съешь четверть - и уже никакой. Хорошо провели день, что и говорить...

***

          Сегодня у нас гости. Майя - усатая женщина с мужем и детьми. Эби, жизнерадостный здоровяк, между жеванием рассказывал о своем опыте в России по производственной линии. Его словарный запас связан, в основном, с застольем: "сыр", "водка", "икра", "рыба", "на посошок".

***

          Весь день ходила скучная и молчала. После обеда выяснилось, что
          Ich weep nicht, was soll es bedenter,
          Dass ich so traurig bin... ("Лорелея" Гейне, первые строчки).
          Франк говорит: могу ли я как-нибудь тебя приободрить? Мороженное? Что-нибудь сладкое?
          Очень оригинально, отвечаю.
          - Тогда, может, еврейский юмор?
          И принес книжку.

***

          Вечером ко мне пешком пришло вдохновение: пока Франк смотрел "крими" (детективный фильм), я нарисовала его.
          "Любую женщину можно заставить влюбиться в тебя, постоянно ее фотографируя" - неточная цитата из С.Довлатова. Франк, будучи мужчиной, позволяет добиваться похожего результата.
          - Ах, Франк, разреши мне нарисовать тебя? Только обещай сидеть спо-койно!
          Уж не потому ли он дергал ногой и закрывал трубкой лицо? На исходе часа я попросила его подвинуться - ручку кресла не видно, и "не мог бы ты ноги сложить, как вначале?"
          - Ой, у меня конечности затекли! И я хочу в туалет….
          Он практически принес себя в жертву искусству.

***

          Рождество.
          В пять вечера пошли в капеллу за углом. Собралось человек двести, наверное. Капал мелкий дождик, о предстоящем празднике можно было догадываться только глядя на огни в окнах и гирлянды, круглосуточно разбазаривавшие энергию. Тепло и уютно внутри. Свободных мест не было, мы с детьми неформально сидели на лесенке. За спиной - периодически кашляющая Барбара, чуть в стороне - сиротливо приютившийся Франк: дети и жена ушли, один-одинешенек, во поле березонька.
          Через полчаса Пия с Йоной погрузились в стабильную дремоту, хотя духовой квартет замечательно отыграл нечто из Телемана, и органист - бывший учитель музыки Барбары -вполне вдохновенно жал на педали и перебирал клавиши.
          Но если в песне восемь-десять куплетов, и каждый следующий похож на предыдущий - восхождением с глубокого вздоха наверх и полновесным минорным аккордом в конце, можно ли детей упрекнуть?
          Проповедник говорил о том, как много людей голодает и нуждаются, а в это время мы… тут… Необходимо помочь. Он, конечно, знал, что аудитория не из бедных.
          Разобрали содержание картины французского художника 15-го века (фамилию не помню) - "Рождество". Куда смотрит младенец, почему на лице одного из пастухов равнодушие и почему место окружают колонны и портик.
          Барбара открыла тайну - заседание кружка любителей искусства повторя-ется каждый год. Если этого не знать, то все прозвучало неплохо. Хотя моя черствая душа была едва ли тронута.
          Перед выходом сливки общества снисходительно положили в специаль-ные корзиночки (напоминающие мешки от пылесоса) много мелких бумажек. Эти двое стояли у дверей, никому было не миновать их протянутых рук.
          Официальная часть торжества завершилась. И я как Хэмингуэй вышла в темноту, где шел дождь.